|
лось только одного — чтобы
не было школы, не было
этих трагических лиц и укоризненных
— или, хуже того, —
сочувствующих глаз. Директор выступил по
школьному радио с речью о
«новой беде» и «невосполнимой потере»,
и Бонни чувствовала, как ее
спину сверлят чужие взгляды.
Когда зазвенел
звонок, она первой выбежала из
дверей класса. Вместо того чтобы
пойти на урок, Бонни опять
отправилась в туалет и стала
дожидаться следующего звонка. Когда коридоры
опустели, она поспешила в крыло
с кабинетами иностранных языков. Она
промчалась мимо доски с информацией
о выпускных торжествах, даже не
посмотрев на нее. Какие выпускные
экзамены, какой аттестат? Какое все
это имеет значение, если к
концу месяца все они могут
быть мертвы?
С разбегу она чуть
не наткнулась на стоящего посреди
коридора человека. Бонни подняла глаза
и увидела изысканно потертые заграничные
топсайдеры. Над ними обнаружились старые
джинсы, обтягивающие крепкие мускулы. Узкие
бедра. Красивая грудь. Лицо, способное
свести с ума любого скульптора,
— чувственный рот, высокие скулы.
Темные очки. Чуть растрепанные черные
волосы. У Бонни перехватило дыхание.
«Господи,
я и забыла, как он
прекрасен, — подумала она. —
Прости меня, Елена, но сейчас
я брошусь ему на шею».
—
Стефан! — выдохнула она.
Опомнившись, она
испуганно осмотрелась по сторонам. Никого.
Она схватила Стефана за руку.
—
Ты что, спятил, зачем ты
пришел сюда? Совсем сдурел?
— Мне
надо было тебя найти. Думал,
дело срочное.
— Срочное, срочное, но…
Он
очень странно смотрелся в коридоре
школы. Неуместно. Как олень среди
овец. Бонни попыталась толкнуть его
к кладовке.
Он не собирался туда
идти. И он был сильнее.
—
Бонни, ты сказала, что хочешь
поговорить…
— Тебе надо спрятаться! Сейчас
я сбегаю за Мэттом и
Мередит, приведу их, и тогда
мы поговорим. Но, если нас
кто-нибудь увидит, тебя линчуют. У
нас произошло еще одно убийство…
Стефан
изменился в лице и послушно
зашел в кладовку. Он открыл
было рот, но тут же
передумал.
— Я подожду, — только
и сказал он.
Ей понадобилось всего
несколько минут, чтобы вытащить Мэтта
с занятий по автомобильному делу,
а Мередит — с лекции
по экономике. Они поспешили к
кладовке и торопливо вывели Стефана
из школы, стараясь сделать это
как можно незаметнее. Получилось у
них неважно.
«Наверняка кто-нибудь нас видел,
— думала Бонни. — Вопрос
только в том, кто именно,
и насколько длинный у него
язык».
— Надо отвести его в
безопасное место. Наши дома не
рассматриваются, — говорила Мередит. Они
торопливо пересекали школьную парковку.
— Хорошо,
но только куда? Постойте, может
быть, в общежитие?… — Тут
Бонни осеклась. Прямо перед ней
стояла маленькая черная машина. Итальянская
машина. Гладкая, изящная и сексуальная.
Тоже неуместная здесь. Стекла, в
нарушение всех правил, были слишком
темными — внутрь не заглянуть.
Потом Бонни заметила сзади значок
с фигуркой жеребца.
— О господи.
Стефан
с тревогой посмотрел на «феррари».
—
Это машина Дамона.
Три пары глаз
уставились на него в ужасе.
—
Дамона? — переспросила Бонни срывающимся
голосом. Последняя надежда: Стефан имеет
в виду, что одолжил машину
у Дамона.
Но тут стекло опустилось,
и за ним показались черные
волосы, такие же гладкие и
блестящие, как поверхность машины, темные
очки и белозубая улыбка.
— Бонджорно,
— ласково сказал Дамон. —
Кого-нибудь подвезти?
— О господи, —
снова пролепетала Бонни. Но не
отошла ни на шаг.
Стефан не
скрывал раздражения.
— Мы едем к
общежитию. Следуй за нами. Припаркуешься
у амбара — так, чтобы
тебя никто не заметил.
Мередит пришлось
увести Бонни от «феррари». Нет,
Дамон не нравился Бонни, и
она ни за что не
разрешила бы ему опять поцеловать
себя, как тогда, на вечеринке
у Алариха. Она знала, что
он опасен. Может быть, не
настолько, как Катрина, но все-таки
опасен. Он убивал просто так,
ради удовольствия. В прошлый Хэллоуин
он убил учителя истории мистера
Таннера на благотворительной вечеринке в
доме с привидениями. Он мог
убить кого угодно и когда
угодно. Именно поэтому, когда Бонни
смотрела на него, она чувствовала
себя мышью, которая не может
отвести взгляда от красивой черной
змеи.
Сев в машину, Бонни и
Мередит переглянулись.
— Стефан не должен
был брать его с собой,
— сказала Мередит.
— Может, он
приехал сам? — предположила Бонни.
Она сомневалась, что Дамон из
тех, кого можно взять с
собой.
— Интересно, зачем. Наверняка
не для того, чтобы нам
помогать.
Мэтт промолчал. Он словно бы
и не заметил всеобщего беспокойства
— просто смотрел в ветровое
стекло и думал о чем-то
своем.
На небе собирались тучи.
— Мэтт?
—
Не трогай его, Бонни, —
сказала Мередит.
«Отлично, — думала Бонни,
чувствуя, как ее накрывает черная
депрессия. — Мэтт, Стефан и
Дамон. Снова вместе и все
дружно думают о Елене».
Они остановились
за старым амбаром, возле которого
уже была припаркована приземистая черная
машина, зашли внутрь и обнаружили
там Стефана. Когда он обернулся,
Бонни увидела, что на нем
нет темных очков. По т...
|
