|
ь внутри. Она слышала крики,
но перепугалась и не рискнула
вернуться. Сказать по правде, я
ее не виню.
— Значит, никто,
кроме Викки, не видел, что
там случилось?
— Да. А Викки
ничего не говорит, — Бонни
вернулась к тому месту, где
ее прервали. — Когда мы
поняли, что нам никто не
верит, мы вспомнили слова Елены
о заклятии вызова. Мы догадались,
что она хотела вызвать тебя,
потому что считала, что ты
сможешь помочь. Ну и как,
ты… сможешь?
— Я попробую, —
сказал Стефан. Он встал и
отошел на несколько шагов и
некоторое время молча, не шевелясь,
стоял к ним спиной. Потом
обернулся и посмотрел Бонни в
глаза.
— Бонни, — сказал он
негромко, но требовательно, — во
сне ты встретилась с Еленой
лицом к лицу. Как, по-твоему,
сможешь ли ты сделать это
еще раз, если войдешь в
состояние транса?
Бонни была слегка напугана
выражением его глаз. Глаза сияли
на его бледном лице, как
два изумруда. На секунду она
словно бы заглянула под маску,
которую он носил, чтобы скрыть
свои чувства. Там было столько
муки, столько тоски, что ей
самой стало больно.
— Может быть,
у меня и получится, но,
Стефан…
— Тогда так и сделаем.
Здесь и сейчас. И выясним,
сможешь ли ты взять меня
с собой. — Эти глаза
гипнотизировали ее, но дело тут
было не в Силе, а
в его отчаянном желании. Бонни
очень хотела бы ему помочь
— она готова была сделать
для него все что угодно.
Но воспоминания о последнем сне
слишком пугали ее. Она больше
не сможет пережить этот кошмар;
просто не сможет.
— Стефан,
это слишком опасно. Я стану
уязвимой перед любыми силами, и…
И мне страшно. Если это
существо завладеет моим разумом, то
я даже не представляю себе,
что может случиться. Я не
могу, Стефан. Даже обычный спиритический
сеанс будет для него прямым
приглашением.
Первую секунду ей казалось, что
он не оставит ее в
покое. Его рот упрямо сжался,
а глаза засверкали еще ярче.
Но потом огонь в них
медленно угас.
Бонни почувствовала, что у
нее разрывается сердце.
— Прости меня,
Стефан, — шепотом сказала она.
—
Ничего, справимся сами, — сказал
он. Он снова надел маску,
но его улыбка была неестественной,
она как будто причиняла ему
боль. — Сначала мы должны
выяснить, кто убийца, и что
ему здесь понадобилось. Единственное, что
нам известно, — это то,
что в Феллс-Черч снова пришло
зло.
— Но почему? — спросила
Бонни. — Почему зло обязательно
приходит именно сюда? Неужели мало
того, что уже произошло?
— Удивительное
совпадение, — хмыкнула Мередит. —
Ну за что такому маленькому
городу такое большое счастье?
— Это
не совпадение, — сказал Стефан.
Он встал и поднял руки,
словно бы не зная, с
чего начать. — На земле
есть места… они отличаются от
остальных мест, — сказал он.
— В них сконцентрировано очень
много энергии, позитивной или негативной,
хорошей или дурной. Некоторые из
этих мест были такими изначально
— Бермудский треугольник, например, или
Солсберийская равнина, где построен Стоунхендж.
Некоторые стали такими. Особенно те,
где было пролито много крови,
— он посмотрел на Бонни.
—
Неупокоившиеся души, — сказала она
тихо.
— Да. Здесь ведь были
бои, так?
— Да, во время
Гражданской войны, — сказал Мэтт.
— Именно тогда была разрушена
кладбищенская церковь. Это была настоящая
резня, в которой никто не
победил, и почти все были
убиты. В окрестных лесах полно
могил.
— А земля пропитана кровью.
Такие места притягивают все сверхъестественное.
Они привлекают зло. Именно поэтому
в Феллс-Черч появилась Катрина. Я
тоже почувствовал все это, когда
впервые оказался здесь.
— А теперь
здесь появилось что-то еще, —
сказала Мередит неожиданно серьезно. —
Но как же с этим
бороться?
— Для начала надо понять,
с чем именно мы боремся.
Я думаю… — Но не
успел он закончить, как послышался
скрип, и на тюки сена
упал бледный солнечный луч, в
котором танцевали пылинки. Кто-то открыл
дверь.
Все застыли в ожидании, готовые
вскочить и бежать или драться.
Однако в фигуре, придерживающей локтем
тяжелую дверь, не было решительно
ничего угрожающего.
Миссис Флауэрс, владелица общежития,
улыбалась им, и в уголках
ее глаз собрались морщинки. В
руках она держала поднос.
— Я
решила, детки, что вам захочется
чего-нибудь попить, пока вы разговариваете,
— сказала она безмятежно.
Все ошеломленно
переглянулись. Откуда она узнала, что
они здесь? И почему так
спокойно к этому отнеслась?
— Вот
и славно, — продолжала миссис
Флауэрс. — Это виноградный сок
из моего собственного «конкорда». —
Она поставила бумажный стаканчик перед
Мередит, потом перед Мэттом и
Бонни. — А вот имбирное
печенье. Свежее. — Она обнесла
их подносом. Бонни заметила, что
Стефану и Дамону она ничего
не предложила.
— А вы двое,
если захотите, наведайтесь в мой
погреб и попробуйте ежевичного вина,
— сказала миссис Флауэрс, обращаясь
к братьям, и Бонни была
готова поклясться, что она при
этом подмигнула.
Лицо Стефана выражало неуверенность;
он глубоко вздохнул.
— Кхм. Миссис
Флауэрс…
— Ваша старая комната ничуть
не изменилась с тех пор,
как вы ее оставили. После
вас туда ник...
|
