я губы. — Она как будто
специально оделась, чтобы играть безумную
Офелию, — срывающимся голосом выговорила
Мередит. — Ночная рубашка, и
все такое. — У нее такой
вид, как будто она во
власти злых сил, — мрачно
сказала Бонни. Механически, как заводная кукла,
Викки открыла одну из створок
окна, и Стефан спросил: — Можно
войти? Викки обвела всех остекленевшим взглядом.
На секунду Бонни показалось, что
она их не узнает. Потом
она заморгала и медленно проговорила: —
Мередит… Бонни… Стефан? Ты вернулся.
Что ты здесь делаешь? — Пригласи
меня в дом, Викки. —
Голос Стефана был гипнотическим. — Стефан…
— последовала долгая пауза. —
Заходи. Она отошла от окна, и
он, опершись на подоконник, запрыгнул
в комнату. За ним последовал
Мэтт, потом Мередит. Бонни, на
которой была мини-юбка, осталась на
улице с Дамоном. Она пожалела,
что утром, собираясь в школу,
не надела джинсы, но тогда
она и предположить не могла,
что им предстоит такая экспедиция. —
Ты не должен быть здесь,
— сказала Викки Стефану ровным
голосом. — Он придет, чтобы
забрать меня. Он заберет и
тебя. Мередит обняла ее. Стефан спросил
коротко: — Кто? — Он. Он приходил
ко мне во сне. Он
убил Сью. — Деловитое спокойствие
Викки было страшнее любой истерики. —
Викки, мы пришли, чтобы помочь
тебе, — ласково сказала Мередит.
— Теперь все будет хорошо.
Мы не позволим ему ничего
с тобой сделать, честное слово. Викки
развернулась к Мередит. Она оглядела
ее с ног до головы,
словно увидела перед собой невиданное
чудо. А потом начала смеяться. Это
было страшно. Хриплый хохот, похожий
на сухой треск. Викки смеялась
и смеялась, пока Бонни не
захотелось заткнуть уши. Наконец Стефан
сказал: — Хватит, Викки. Смех перешел в
рыдания, а когда Викки снова
подняла голову, ее взгляд был
уже не столько остекленевшим, сколько
тревожным. — Вы все умрете, Стефан,
— сказала она, качая головой.
— Никто не может встать
у него на пути и
быть живым. — Мы должны узнать
о нем как можно больше,
и тогда мы сможем встать
у него на пути, —
сказал Стефан. — Помоги нам.
Расскажи, как он выглядит. — Во
сне я не могу его
рассмотреть. Это тень без лица,
— прошептала Викки, и ее
плечи ссутулились. — Но ты видела
его в доме Кэролайн, —
настаивал Стефан. — Викки, послушай,
— добавил он, когда она
резко отвернулась от него, —
я знаю, что ты напугана,
но это очень важно, важнее,
чем ты можешь себе представить.
Мы с ним не справимся,
если не поймем, с чем
имеем дело, а у тебя
— и только у тебя
— есть нужная информация. Ты
должна нам помочь. — Я не
могу вспомнить… Голос Стефана был
неумолим: — Я знаю, как помочь
тебе вспомнить, — сказал он.
— Ты разрешишь мне? Проползло несколько
мучительных секунд. Наконец Викки испустила
долгий, булькающий вздох, и все
ее тело обмякло. — Делай что
хочешь, — равнодушно сказала она.
— Все равно. Для меня
это уже неважно. — Ты храбрая
девушка. Теперь посмотри на меня,
Викки. Я хочу, чтобы ты
расслабилась. Расслабься и смотри на
меня. — Его интонации стали
убаюкивающими. Прошло несколько минут, и
глаза Викки закрылись. — Сядь. —
Стефан усадил ее на кровать,
а сам, присев на корточки
у ее ног, смотрел ей
прямо в лицо. — Викки,
тебе хорошо и спокойно. Что
бы ты ни вспомнила, это
не причинит тебе никакого вреда,
— мягко говорил он. —
Я хочу, чтобы ты вернулась
к вечеру субботы. Ты в
доме Кэролайн, на втором этаже,
в большой спальне. С тобой
Сью Карсон и кто-то еще.
Мне надо, чтобы ты увидела… —
Нет! — Викки стала дергаться
взад-вперед, словно старалась от чего-то
убежать. — Нет! Я не
могу… — Викки, успокойся. Он тебе
ничего не сделает. Он тебя
не видит, а вот ты
можешь увидеть его. Слушай меня. Стефан
говорил, и рыдания Викки затихли.
Но она продолжала дергаться. — Ты
должна увидеть его, Викки. Помоги
нам справиться с ним. Как
он выглядит? — Он похож на
дьявола! Это был почти вопль.
Мередит, сидевшая рядом с Викки,
схватила ее за руку, посмотрела
через окно на Бонни, и
та, вздрогнув, поглядела на нее
в ответ расширившимися глазами. Бонни
совершенно не понимала, что Викки
имеет в виду. — Расскажи подробнее,
— хладнокровно сказал Стефан. Рот Викки
искривила гримаса. Ее ноздри раздувались,
словно она почувствовала какой-то омерзительный
запах. Когда она заговорила, то
выговаривала каждое слово по отдельности,
как будто они вызывали у
нее тошноту. — На нем… на
нем старый плащ. Когда дует
ветер, плащ хлопает его по
ногам. Это он заставляет ветер
дуть. У него светлые волосы.
Почти белые. Они дыбом стоят
вокруг его головы. Его глаза
очень голубые. — Викки облизала
губы и сглотнула, словно ее
тошнило. — Голубой цвет —
цвет смерти. Послышались раскаты грома. Дамон
быстро посмотрел вверх и нахмурился.
Его глаза сузились. — Он высокий.
Он смеется. Он идет ко
мне и смеется. Но тогда
Сью кричит: «Нет, нет» —
и пытается оттащить меня. Тогда
он берет ее вместо меня.
Стекло выбито, а за стеклом
— балкон. Сью плачет и
кричит: «Нет, пожалуйста». И тогда
я вижу, как он… вижу,
как ...
|