|
он выбрасывает ее… — Викки
начала задыхаться, а голос стал
срываться.
— Все хорошо, Викки. На
самом деле ты не там.
Ты в безопасности.
— Пожалуйста, не
надо! Нет!.. Сью! Сью! Сью!
— Викки, побудь со мной
еще. Послушай меня. Я должен
кое-что понять. Посмотри на него.
Скажи, есть ли на нем
синий драгоценный камень?..
Голова Викки моталась
взад и вперед; она всхлипывала
все громче и громче:
— Нет!
Нет! Я следующая! Я следующая!
Внезапно
она широко раскрыла глаза, словно
вышла из транса. Она задыхалась.
Потом резко повернула голову.
Картина, висящая
на стене, мелко дрожала.
К ней
присоединилось зеркало в бамбуковой раме,
потом — флакончики с духами
и тюбики с губной помадой
на комоде. С треском, как
попкорн, со стойки попадали украшения.
Дробный звук становился все громче.
С вешалки упала соломенная шляпка.
С зеркала дождем посыпались фотографии.
Кассеты и диски полетели с
полок и разложились на полу,
как розданные в начале партии
игральные карты.
Вскочила Мередит, потом, сжав
кулаки, — Мэтт.
— Сделайте что-нибудь!
Сделайте что-нибудь! — пронзительно кричала
Викки.
Но дрожь не прекращалась. Мэтт
и Мередит озирались по сторонам
и видели, как все больше
и больше предметов пускается в
пляс. Все, что можно было
сдвинуть с места, вибрировало, дрожало,
дергалось. В комнате как будто
бушевало землетрясение.
— Хватит! Хватит! —
кричала Викки, закрыв уши руками.
Прямо
над домом, как взрыв, грохнул
гром.
Бонни подпрыгнула от страха, когда
небо рассек зигзаг молнии. Она
инстинктивно ухватилась за что-то руками.
И ровно в ту же
секунду, когда сверкнула молния, висевший
на стене комнаты постер словно
разрезало по диагонали невидимым ножом.
Бонни подавила крик ужаса и
крепче сжала пальцы.
А потом в
одно мгновение все прекратилось. Как
будто кто-то выключил рубильник.
В комнате
стало тихо. Медленно покачивалась бахрома
торшера. Постер свернулся двумя маленькими
рулончиками. Викки медленно опустила руки.
Мэтт
и Мередит потрясенно озирались по
сторонам.
Бонни зажмурилась и пробормотала что-то
вроде молитвы. И лишь снова
открыв глаза, она увидела, за
что схватилась. Под пальцами у
нее была мягкая и холодная
кожаная куртка. Рукав Дамона.
Он не
отстранился от нее, он вообще
не шевелился. Чуть наклонившись вперед
и прищурившись, он внимательно оглядывал
комнату.
— Посмотрите на зеркало, —
сказал он.
Все послушались. Бонни задохнулась
и снова с силой сжала
пальцы. Она не заметила, когда
именно это появилось, но понимала:
когда в комнате творилось безумие.
На
зеркале в бамбуковой раме были
три слова, написанные коралловой губной
помадой Викки.
Спокойной ночи, милая.
—
Господи, — прошептала Бонни.
Стефан повернулся
и посмотрел на Викки. «Как
он вдруг изменился, — подумала
Бонни, — он двигается непринужденно,
но внутренне собранно, как воин,
узнавший о предстоящей битве. Или
как дуэлянт, только что получивший
вызов».
Стефан достал из заднего кармана
какой-то сверток и развернул его.
Там оказались веточки с длинными
зелеными листьями и лиловыми цветочками.
—
Это вербена. Свежая вербена, —
сказал он тихо, ровным и
настойчивым голосом. — Я нарвал
ее неподалеку от Флоренции; сейчас
она там в цвету. —
Он взял руку Викки и
вложил в нее сверток. —
Я хочу, чтобы ты всегда
держала ее при себе. Разложи
понемножку в каждой комнате, а
если получится, то спрячь в
одежду родителей, чтобы она была
и у них. Если у
тебя будет вербена, он никогда
не сможет завладеть твоим разумом.
Он может напугать тебя, Викки,
но не заставит тебя сделать
что-нибудь — например, открыть для
него окно или дверь. И
еще одно, Викки. Это очень
важно.
Викки дрожала, ее лицо сморщилось.
Стефан взял обе ее руки
в свои, заставив смотреть ему
в глаза, и продолжал говорить,
медленно и с расстановкой:
— Если
я правильно понимаю, Викки, он
не сможет войти в дом,
если ты ему не разрешишь.
Поговори с родителями. Скажи им,
что очень важно, чтобы они
не впускали в дом посторонних.
Впрочем, я сам могу внушить
им это прямо сейчас. —
Он бросил взгляд на Дамона,
который пожал плечами и кивнул
с таким видом, словно его
от чего-то отвлекли. Бонни отпустила
рукав его куртки.
Викки склонилась к
вербене.
— Он все равно придет,
— сказала она тихо, но
с такой уверенностью, что от
ее слов повеяло жутью.
— Нет,
Викки. Послушай меня. С этого
момента мы будем наблюдать за
домом. Мы будем его караулить.
—
Это не имеет значения, —
сказала Викки. — Вам его
не остановить. — Она начала
смеяться и плакать одновременно.
— И
все-таки мы попробуем, — сказал
Стефан. Он посмотрел на Мередит
и Мэтта, и те кивнули.
— Отлично. Больше ты ни
на секунду не останешься одна.
Как минимум один из нас
все время будет присматривать за
тобой с улицы.
Викки только покачала
опущенной головой. Мередит стиснула ее
руку и встала, а Стефан
мотнул головой в сторону окна.
Когда
все оказались на улице, Стефан
сказал негромко:
— Оставлять ее без
охраны нельзя, но сам я
сейчас не могу дежурить. У
меня есть одно дело, и
мне н...
|
