|
может быть, и он тоже
ничего не слышал. Тогда он
ничего не знает и не
будет нам мешать.
— В чем
мешать? Стефан, о чем ты
говоришь?
— Искать его жертву. Послушай,
Бонни, Елена сказала мне, что
если мы найдем выжившую жертву
Клауса, то узнаем, каким способом
можно его остановить.
Это было выше
ее понимания.
— Но… почему?
— Потому
что вампиры и их доноры…
их жертвы на какой-то миг
обмениваются сознаниями. Это происходит, когда
смешивается их кровь. И порой
жертва таким способом может что-то
узнать о вампире. Так бывает
не всегда, но все-таки такое
случается. Видимо, Елена знает, что
когда-то это произошло с Клаусом.
—
Все это очень мило и
замечательно, кроме одной маленькой детали,
— едко сказала Бонни. —
Будь так любезен, скажи мне,
как ты представляешь себе человека,
выжившего после нападения Клауса?
Она ожидала,
что энтузиазм Стефана схлынет, но
ошиблась.
— Вампир, — просто сказал
он. — Человек, которого Клаус
превратил в вампира, тоже является
его жертвой. Если они обменивались
кровью, значит, обменивались и сознаниями.
—
Ох. Ох! Значит… если мы
найдем вампира, которого он обратил…
но где?
— Может быть,
в Европе. — Стефан стал
мерить комнату шагами; глаза его
сузились. — Биография Клауса богата
событиями, и не может быть,
чтобы в истории его жизни
не было ни одного вампира.
Мне придется уехать и заняться
розысками.
Бонни была ошарашена.
— Подожди, Стефан.
Получается, что тогда ты бросишь
нас одних. Так нельзя!
Стефан остановился
как вкопанный в дальнем углу
комнаты, и какое-то время стоял
там неподвижно. Потом он обернулся
к ней.
— Я этого не
хочу, — сказал он тихо.
— И, конечно, сначала надо
будет отработать все остальные варианты,
например, еще раз потолковать с
Тайлером. Я буду ждать неделю,
до следующего воскресенья. Но не
исключено, что мне все-таки придется
вас оставить, Бонни. Ты понимаешь
это не хуже меня.
Воцарилась долгая-долгая
пауза. Бонни пыталась не обращать
внимания на то, что у
нее чешутся глаза, и напомнила
себе, что уже стала взрослой
и ответственной. Она уже не
девочка. Она готова доказывать это
своими поступками. Бонни встретилась глазами
со Стефаном и медленно кивнула.
13
19 июня, пятница, 23.45.
Дорогой
дневник!
Ох ты господи, ну
и что же нам делать?
Это была самая длинная неделя
в моей жизни. Сегодня закончился
последний день в школе, а
завтра Стефан уезжает. Он едет
в Европу искать вампира, которого
обратил Клаус. Он говорит, что
ему не хочется оставлять нас
без защиты. Но все-таки он
уезжает.
Мы нигде не можем
найти Тайлера. Его машина исчезла
с кладбища, но в школе
он так и не появился.
За всю неделю он ни
разу не пришел на экзамены.
Впрочем, у всех нас с
учебой дела обстоят ненамного лучше.
Жаль, что школа Роберта Ли
из тех, где экзамены устраивают
не перед выпускным, а после
него. Последние дни я уже
с трудом понимаю, по-английски пишу
или по-испански.
Я ненавижу Клауса.
Судя по тому, что мне
о нем известно, он такой
же ненормальный, как и Катрина,
только еще более жестокий. Что
он сделал с Викки… нет,
не могу об этом говорить,
сразу начинаю плакать. На вечеринке
у Кэролайн он просто играл
с нами, как кошка с
мышкой. А то, что он
устроил все это в день
рождения Мередит… впрочем, об этом
он, наверное, все-таки не знал.
Хотя, судя по всему, ему
много чего известно. В отличие
от Стефана, когда тот только
что приехал в Америку, у
него нет акцента, и он
знает массу типичных американских штучек
вроде хитов пятидесятых. Пожалуй, он
прожил здесь довольно долго…
Бонни
остановилась. Ее разум отчаянно работал.
Все это время они думали
о жертвах Клауса, живущих в
Европе, о вампирах. Но, судя
по выговору, Клаус провел в
Америке много времени. Он говорил
совсем не так, как говорят
иностранцы. И он выбрал для
нападения день рождения Мередит…
Бонни встала,
взяла телефон и набрала номер
Мередит. Ей ответил сонный мужской
голос.
— Мистер Сулез, это Бонни.
Можно поговорить с Мередит?
— Бонни?
Ты хоть знаешь, который час?
—
Да. — Бонни стала торопливо
соображать. — Я насчет… насчет
завтрашнего экзамена. Извините, но мне
очень нужно с ней поговорить.
Последовала
долгая пауза, потом тяжелый вздох.
—
Секундочку.
Бонни в нетерпении барабанила пальцами
по столу. Наконец послышался щелчок
— кто-то снял трубку параллельного
телефона.
— Бонни? — послышался в
трубке голос Мередит. — Что
стряслось?
— Ничего. Точнее говоря… —
Бонни мучительно понимала, что отец
Мередит не повесил трубку параллельного
телефона и, может быть, слушает
их разговор. — Я по
поводу немецкой истории, которую мы
разбирали. Ну, ты помнишь. Тот
вопрос к экзамену, который мы
никак не могли подготовить. Помнишь,
мы все искали, кто мог
бы нам помочь? Кажется, я
поняла, кто нам нужен.
— Серьезно?
— Бонни слышала, как Мередит
тщательно подбирает нужные слова. —
Ну и… кто же это?
Ему надо звонить по межгороду?
—
Нет, — сказала Бонни, —
не надо. Он живет ближе,
Мередит. Намного ближе. Фигурально выражаясь,
он прямо ...
|
