едь он старше нас, правда?
– с уважением поинтересовалась Френсис.
–
Ему двадцать один год. Конечно…
– Елена печально вздохнула, –
Моя тетушка никогда этого не
одобрит, так что мы с
Жан-Клодом решили держать нашу любовь
в тайне от нее, пока
я не закончу школу. Пока
что мы будем лишь переписываться.
–
Как романтично, – выдохнула Френсис.
– Обещаю, я никому об
этом не расскажу. Но как
же Стефан?..
Елена одарила ее снисходительной
улыбкой.
– Если уж, – нравоучительно
произнесла она, – переходить на
европейцев, то француза я всегда
предпочту итальянцу. – Она повернулась
к Мередит: – Верно?
– Вне
всяких сомнений. – Елена и
Мередит понимающе улыбнулись друг другу,
затем повернулись к Френсис: –
Ты согласна?
– О да, –
торопливо закивала Френсис. – Конечно,
согласна. Ты совершенно права, –
Она тоже понимающе улыбнулась Елене,
а затем встала и направилась
к выходу из столовой.
Как только
Френсис скрылась за дверью, Бонни
жалобно протянула:
– Не-ет, это меня
убьет. Послушай, Елена, я просто
умру, если не услышу эту
сплетню.
– Даже так? Ну что
ж, могу тебя проинформировать, –
спокойно отозвалась Елена. – Френсис
собиралась сообщить нам о том,
что Стефан Сальваторе – агент
по борьбе с наркотиками. По
крайней мере, ходит такой слух.
–
Кто-кто? – Бонни непонимающе на
нее уставилась, а затем разразилась
смехом. – Но это же
глупость. Какой агент по борьбе
с наркотиками стал бы так
одеваться и носить темные очки?
Я хочу сказать, ведь он
фактически делает все, что может,
лишь бы привлечь к себе
внимание… – Тут девочка умолкла,
и ее карие глаза расширились.
– Но тогда… может статься,
именно поэтому он все это
и делает? Кто может его
заподозрить, когда все так дьявольски
очевидно? Да, ведь он действительно
живет один, и он жутко
скрытный… Елена! Что, если это
правда?
– Это неправда, – охладила
ее пыл Мередит.
– Откуда ты
знаешь?
– Оттуда, что я сама
этот слух распустила. – Оценив
по достоинству выражение лица Бонни,
Мередит ухмыльнулась и добавила: –
Елена мне велела.
– Ахх. –
Бонни с восхищением посмотрела на
Елену. – Ты чертовски хитра.
А можно мне рассказать всем,
что он смертельно болен?
– Нет,
нельзя. Не хочу, чтобы наши
местные Флоренс Найтингейл выстроились к
нему в очередь для прощального
рукопожатия. Зато про Жан-Клода ты
можешь рассказывать все, что хочешь.
Бонни
подняла фотографию:
– А кто он
на самом деле?
– Садовник. По
этим кустам гибискуса он просто
с ума сходил. К тому
же он женат и у
него двое детей.
– Жаль, –
серьезным тоном заметила Бонни. –
И ты велела Френсис никому
про него не рассказывать…
– Ага,
– Елена сверилась с часами,
– А значит, примерно через
два часа это будет известно
всей школе.
После уроков девочки направились
домой к Бонни. Их тут
же приветствовал визгливый лай, и,
стоило Бонни открыть дверь, как
очень старый и оплывший жиром
пекинес попытался вырваться на улицу.
Он носил имя Янцзы и
был так избалован, что никто,
кроме матушки Бонни, не мог
его выносить. Проклятый пес цапнул
Елену за лодыжку, когда она
проходила мимо.
Полутемная гостиная была тесно
заставлена вычурной мебелью, а на
окнах висели тяжелые шторы. Сестра
Бонни по имени Мэри стояла
у кофейного столика и вынимала
приколки, удерживающие медицинскую шапочку на
ее волнистых рыжих волосах. Всего
на два года старше Бонни,
она уже работала в клинике
Феллс-Черча.
– А, Бонни! – сказала
Мэри. – Рада, что ты
уже вернулась. Привет, Елена, привет,
Мередит.
Елена и Мередит тоже с
ней поздоровались.
– Что случилось? –
поинтересовалась Бонни. – У тебя
усталый вид.
Мэри бросила шапочку на
кофейный столик. Вместо ответа она
задала встречный вопрос:
– Ты была
очень расстроена, когда вчера вечером
вернулась домой. Так, где вы,
девочки, вчера побывали?
– На кла…
ну, просто поблизости от Плетеного
моста.
– Так я и подумала.
– Мэри тяжко вздохнула. –
Ну вот что, а теперь,
Бонни Маккалог, будь добра внимательно
меня послушать. Не смей больше
туда ходить, особенно по вечерам!
–
Но почему? – озадаченно спросила
Бонни.
– Потому что вчера там
кое на кого напали, вот
почему! И знаете где? Прямо
на берегу под Плетеным мостом.
Елена
и Мередит недоверчиво на нее
посмотрели, а Бонни схватила Елену
за руку:
– На кого-то напали
под мостом? Но на кого?
Что случилось?
– Толком не знаю.
Сегодня утром его обнаружил один
из кладбищенских рабочих. Какой-то бродяга,
надо полагать, и он, вероятно,
спал под мостом, когда на
него напали. А когда этого
бродягу нашли, он уже был
полумертв. И до сих пор
не пришел в сознание. Вполне
возможно, он умрет.
Елена с трудом
сглотнула слюну:
– А что ты
имеешь в виду, говоря, что
на него напали?
– Я, –
произнесла Мэри, четко выговаривая каждое
слово, – имею в виду,
что ему разорвали горло. Он
потерял немыслимое количество крови. Сначала
было решено, что это мог
сделать какой-...
|