вас не заметила.
– Не
заметила, – подтвердила миссис Флауэрс
и хихикнула. – Какая ты
прелестная девочка, моя милая, –
добавила она. – Просто красавица.
– И старуха потрепала Елену
по щеке.
– Ах, спасибо, –
неуверенно отозвалась Елена. Ей решительно
не нравилось, как эти птичьи
глазки ее пожирают. Затем она
взглянула в сторону лестницы: –
А Стефан дома?
– Если его
не сдуло с крыши, то
дома! – сострила миссис Флауэрс
и снова хихикнула.
Елена вежливо рассмеялась.
–
Мы останемся здесь, с миссис
Флауэрс, – сказала Мередит Елене,
а Бонни мученически закатила глаза.
Сдерживая
смех, Елена кивнула и стала
подниматься по лестнице.
«Какой странный старый
дом», – подумала девочка, отыскивая
потайную лестницу.
Голоса от входа едва
доносились сюда, а когда Елена
стала подниматься, они и вовсе
затихли. Вокруг воцарилась тишина, и,
когда Елена достигла смутно освещенной
двери наверху, у нее возникло
ощущение, что она попала в
другой мир. Стук в дверь
прозвучал тихо и нерешительно.
– Стефан?
– Елена не услышала ни
звука, но дверь внезапно распахнулась.
«Должно
быть, все сегодня выглядят бледными
и усталыми», – успела подумать
Елена, а затем она очутилась
в объятиях Стефана.
Его руки почти
судорожно ее сжали:
– Елена. Ах,
Елена…
Затем Стефан отстранился. Все вышло
почти как прошлой ночью: Елена
едва ли успела заметить, как
между ними разверзается пропасть. В
глазах у Стефана появилось что-то
до тошноты рассудочное и холодное.
–
Нет, – вымолвила Елена, едва
сознавая, что говорит вслух. –
Я тебе этого не позволю.
– Целуя, она прильнула к
нему всем телом.
Сначала Стефан никак
не откликнулся, но затем его
тело задрожало, и их поцелуй
стал поистине жгучим. Его пальцы
погрузились в ее волосы, и
вселенная сжалась вокруг Елены. Более
не существовало ничего, кроме Стефана,
его рук, обнимавших ее, и
огня, рождавшегося от соприкосновения их
губ.
Несколько мгновений или столетий спустя
они разорвали объятия, не в
силах справиться с дрожью. Но
взгляды влюбленных так и остались
прикованы друг к другу, и
Елена заметила, что зрачки Стефана
слишком широки даже для этого
скудного света; вокруг них оставалась
лишь тонкая зеленая полоска. Юноша
выглядел потрясенным, а его рот
– этот рот! – казался
немного припухшим.
– Думаю, – начал
Стефан, и Елена опять смогла
расслышать излишнюю рассудочность в его
голосе, – думаю, в таких
случаях нам следует быть осторожнее.
Елена
кивнула, потрясенная произошедшим не меньше.
«Только
не на публике, – подумала
она. Не в тот момент,
когда Бонни и Мередит ждут
внизу. Да и наедине тоже,
если только…»
– Но ты можешь
просто меня обнимать, – заметила
она.
Как странно, что после такого
страстного порыва она испытывала в
его объятиях такой мир и
покой.
– Я люблю тебя, –
прошептала Елена в грубую шерсть
его свитера.
И почувствовала, как его
охватывает дрожь.
– Елена… – снова
начал Стефан, и в голосе
его зазвучало откровенное отчаяние.
Елена подняла
голову:
– В чем дело, Стефан?
Разве в этом можно ошибиться?
Разве ты меня не любишь?
–
Я…
Он беспомощно на нее посмотрел
– тут они услышали, как
от подножия лестницы слабо доносится
голос миссис Флауэрс:
– Мальчик мой!
Мальчик мой! Стефан! – Похоже,
старуха вдобавок барабанила туфлей по
перилам.
Стефан вздохнул:
– Лучше я пойду
посмотрю, что ей нужно. –
С непроницаемым лицом он выскользнул
из ее объятий.
Оставшись одна, Елена
сложила руки на груди и
невольно вздрогнула. Здесь было так
холодно.
«Где то должен быть огонь»,
– думала она, медленно оглядывая
комнату и, наконец, упираясь взглядом
в комод красного дерева, который
она рассматривала прошлой ночью.
Металлический ларец.
Елена
взглянула на закрытую дверь. Если
Стефан внезапно вернется и ее
поймает… Нет, ей определенно не
стоило этого делать… однако Елена
уже двигалась к комоду.
«Вспомни жену
Синей Бороды, – сказала она
себе. – Ее погубило именно
любопытство».
Но пальцы Елены тем временем
уже ощупывали железный ларец. Сердце
стучало оглушительно, но она откинула
крышку.
В тусклом свете шкатулка сначала
показалась пустой, и Елена нервно
рассмеялась. Чего она ожидала? Любовные
записки от Кэролайн? Окровавленный кинжал?
Но
затем Елена увидела тонкую шелковую
полоску, аккуратно свернутую и уложенную
в угол шкатулки. Достав полоску,
она пробежала по ней пальцами.
Вот она, та самая абрикосовая
ленточка, которую Елена потеряла на
второй день занятий в школе.
«Ах,
Стефан!»
Слезы жгли Елене глаза, а
в ее сердце неотвратимо поднималась
всесокрушающая любовь.
«Так сразу? Ты так
сразу в меня влюбился? Стефан,
я так тебя люблю!»
«И совершенно
неважно, что ты не можешь
в этом признаться», – подумала
Елена.
За дверью раздались какие-то звуки.
Быстро свернув ленточку, Елена положила
ее обратно в угол ларца.
А затем обернулась к двери...
|