|
>
«Здесь, Стефан!»
На сей раз голос
прозвучал у него в голове,
и Сила этого голоса потрясла
Стефана до глубины души. Потребовалось
чудовищное усилие, чтобы сохранить ясность
мыслей. Стефан опять развернулся, теперь
уже медленно, и увидел Дамона
в первоначальной позиции. Его старший
брат стоял, опираясь о могучий
дуб.
Но теперь в тех темных
глазах уже не просматривалось ни
намека на насмешку. Они были
черными и бездонными, а губы
Дамона вытянулись в тонкую струнку.
«Ну
что, Стефан, какое доказательство тебе
еще требуется? Я настолько же
сильнее тебя, насколько ты сильнее
жалких людишек. Я также быстрее
тебя, и у меня есть
другие Силы, о которых ты
даже понятия не имеешь. Древние
Силы, Стефан. И я не
боюсь их использовать. Я стану
использовать их против тебя».
– Так
ты за этим сюда прибыл?
Захотелось меня помучить?
«Я был милостив
с тобой, братец. Много раз
я мог беспрепятственно тебя прикончить,
но я всегда щадил твою
жизнь. Теперь, однако, все по-другому».
Отойдя
от дерева, Дамон заговорил вслух:
–
Предупреждаю, Стефан, не смей мне
противодействовать. Не так важно, зачем
я сюда прибыл. Теперь мне
нужна Елена. Если ты попытаешься
помешать мне овладеть ею, я
тебя убью.
– Попробуй, – предложил
Стефан.
Горячая точечка гнева у него
внутри пылала все ярче, изливая
свое сияние подобно целой звездной
галактике. Странным образом Стефан твердо
знал, что эта точечка угрожает
кромешной тьме Дамона.
– Думаешь, я
не могу этого сделать? Нет,
младший братец, похоже, ты уже
никогда ничему не научишься.
Стефану хватило
времени заметить, как Дамон устало
покачивает головой. А затем опять
последовал какой-то всплеск движения, и
юноша почувствовал, как его схватили
сильные руки. Он начал бешено
отбиваться, изо всех сил стараясь
высвободиться. Но эти руки были
словно из стали.
Стефан ожесточенно взмахнул
кулаком, стараясь попасть Дамону в
уязвимое место под нижней челюстью.
Ничего хорошего это не принесло:
его руки тут же оказались
прижаты, тело обездвижено. Стефан был
беспомощен как птичка в когтях
ловкого и опытного кота.
На мгновение
он обмяк, словно подчинившись, а
затем внезапно напряг все свои
мышцы, пытаясь вырваться на свободу
и нанести удар. Жестокие руки
только еще сильней его сжали,
делая всю борьбу жалкой и
бесполезной.
«Ты всегда был упрям. Возможно,
это тебя разубедит».
Стефан посмотрел в
бледное как смерть лицо своего
брата, заглянул в черные, совершенно
бездонные глаза. А затем почувствовал,
как стальные пальцы хватают его
за волосы, запрокидывая голову и
обнажая горло.
Стефан удвоил усилия, давая
поистине бешеный отпор Дамону.
«Не трудись»,
– произнес голос у него
в голове, а затем юноша
ощутил острую боль, когда зубы
впились ему в шею.
Стефан почувствовал
унижение и беспомощность – теперь
он, охотник, сам стал загнанной
жертвой. Новая боль возникла, когда
Дамон начал вытягивать из него
кровь.
Отказавшись поддаться, Стефан сделал эту
боль еще сильнее, а вместе
с ней возникло ужасное чувство,
как будто душу его вырывают
из тела подобно тому молодому
деревцу. Словно языки пламени лизали
его плоть в той точке,
где в нее погрузились зубы
Дамона. Отголоски этой боли возникли
сначала в щеке и скуле,
а затем разбежались по груди.
Стефан почувствовал сильнейшее головокружение и
понял, что теряет сознание.
Тут руки
вдруг отпустили его, и Стефан
упал на землю, на ложе
из влажных и прелых дубовых
листьев. Затем, отчаянно хватая ртом
воздух, поднялся на четвереньки.
– Вот
видишь, младший братец, я сильнее
тебя. Я достаточно силен, чтобы
забрать и твою кровь, и
твою жизнь, когда я только
этого пожелаю. Оставь мне Елену,
или я так и поступлю.
Стефан
поднял глаза. Дамон стоял, чуть
запрокинув голову и расставив ноги,
– в позе победителя, попирающего
поверженного противника. Его черные как
ночь глаза пылали триумфом, а
на губах алела кровь брата.
Ненависть
переполнила Стефана – такая лютая
ненависть, какой он еще никогда
не испытывал. Казалось, прежняя неприязнь
к Дамону была лишь капелькой
воды в этом бурном, пенящемся
океане. Множество раз за прошедшие
столетия Стефан сожалел о том,
что он проделал со своим
братом, и всей душой желал
это изменить. Теперь ему лишь
хотелось проделать это снова.
– Елена
не твоя, – прохрипел Стефан,
вставая на ноги и отчаянно
пытаясь скрыть, каких усилий ему
это стоило. – И она
никогда не будет твоей. –
Мучительно сосредоточиваясь на каждом шаге,
аккуратно ставя одну ногу впереди
другой, он побрел прочь.
Все тело
Стефана болело, а стыд за
собственное поражение изводил его сильнее
физической боли. К его одежде
прилипли влажные листики и комочки
земли, но он их не
стряхивал. Стефан изо всех сил
старался двигаться дальше, преодолевая страшную
слабость, от которой немело тело.
«Да,
братец, ты уже никогда ничему
не научишься».
Стефан даже не обернулся
и не попытался ответить. Он
лишь заскрипел зубами и продолжил
...
|
