|
тех пор, пока она не
начнет трепетать. Хотел заставить ее
таять в его объятиях, почти
теряя сознание от этого.
Он
мог всё это сделать. Не
только потому, что он изучил
одну или две вещи о
женщинах, за то время пока
был вампиром, но потому что
он просто знал Елену. У
них действительно было единое сердце,
единая душа.
«Пожалуйста?» пропела Елена.
Но она была так молода,
так уязвима в своей белоснежной
длинной ночной рубашке, с ее
сливочно-белой кожей, покрывшейся нежно-розовым румянцем
в ожидании. Воспользоваться подобным совершенством
это… это неправильно.
Елена распахнула
свои фиолетово-синие глаза, посеребренные лунным
светом, и посмотрела прямо на
него.
- Ты хочешь… -
Рассудительно сказала она, но с
озорным блеском в глазах. -
… проверить, сколько раз сможешь
заставить меня произнести «пожалуйста»?
«О
Боже, нет». Но это прозвучало
настолько по-взрослому, что Стефан беспомощно
обнял ее. Он поцеловал ее
шелковистую макушку. Поцелуями проложил дорожку
вниз по ее лицу, только
избегая ее маленького рта, который
был подобно бутону розы, приоткрытого
в немой просьбе. Я люблю
тебя. Люблю. Он заметил, что
с сокрушительной силой сжимает ее
ребра, и попытался отпустить, но
Елена схватила его руки так
сильно, как только смогла, удерживая
их на месте.
- Ты
хочешь, - пропела она всё
тем же чистым и бесхитростным
голосом - проверить, сколько раз
я смогу заставить тебя сказать
«пожалуйста»?
Стефан на мгновение вытаращился
на нее. Потом, с бешено
бьющимся сердцем он припал к
нежному бутону ее губ и
поцеловал со всей страстью, пока
он сам не почувствовал такое
сильное головокружение, что ему пришлось
отстраниться от нее, но только
на пару дюймов.
Затем он
снова посмотрел ей в глаза.
Любой мог потерять себя в
таких глаза, мог навсегда упасть
в их фиолетовые звездные глубины.
Он хотел. Хотел больше всего
на свете.
- Я хочу
целовать тебя,- прошептал он прямо
в ее правое ушко, легонько
прикусив его.
Да. В этом
она была уверена.
- Пока
ты не потеряешь сознание в
моих объятьях.
Стефан почувствовал, как
сладостный трепет охватил всё ее
тело. Он увидел, что она
прикрыла свои удивительные фиолетовые глаза,
затуманенные от наслаждения. Но к
своему удивлению он услышал от
нее произнесенное вслух, немного запыхавшееся
«да».
И так он и
сделал.
Елена припала к нему,
мелко дрожа всем телом. Он
своим ртом заглушил ее тихий
всхлип, поцеловав ее. И затем,
потому что пришло время, и
потому что дрожь начала становиться
болезненной, а дыхание Елены стало
затрудненным и учащенным, когда он
давал ей отдышаться, и он
действительно испугался, что она может
упасть в обморок, Стефан ногтем
вскрыл вену на своей шее
для нее.
А Елена, которая
когда-то была просто человеком, и
была в ужасе от мысли
о питье чужой крови, прижалась
к нему с приглушенным радостным
писком. Затем он почувствовал ее
теплый рот на своей шее,
ее сильную дрожь, и его
заполнило пьянящее ощущение вытягивания из
него крови той единственной девушкой,
которую он любил. Он хотел
отдать Елене всего себя, каким
он был или когда-либо будет.
И он знал, что она
чувствовала то же самое, позволяя
ему пить свою кровь. Это
была духовная связь, которую они
оба ощущали.
Он чувствовал, будто
они любили друг друга с
самого возникновения вселенной, начиная с
самой первой зари самой первой
звезды появившейся во тьме. Это
было чем-то очень первобытным, и
очень глубоко укоренившимся в нем.
Когда он впервые почувствовал, как
она пьет его кровь, то
ему пришлось уткнуться ей в
макушку, чтобы заглушить вскрик удовольствия.
Затем он неистово шептал ей
о том, как он любит
ее, что они всегда будут
вместе, шептал на дюжине разных
языках что-то ласковое и глупое.
А потом не было больше
слов, а были только чувства.
И таким образом они медленно
по спирали поднимались всё выше
в лунном свете. Ее длинная
белая ночная рубашка, иногда обертывалась
вокруг его черных штанов, пока
они не достигли верхушек деревьев,
живых и засохших, но всё
еще стоящих.
Это был очень
важный, очень личный их обряд,
и они были слишком ослеплены
счастьем, чтобы беспокоиться об опасностях.
Но Стефан уже проверял всю
местность, и он знал, что
и Елена тоже проверяла ее.
Не было никакой опасности, были
только они вдвоем, плывя и
покачиваясь в лунном свете, который
освещал всё вокруг.
Одна из
самых полезных вещей, которые Дамон
изучил за последнее время, -
даже более полезная, чем полет,
хотя он и доставлял удовольствие,
- это то, что он
мог полностью скрыть своё присутствие.
Он должен был, конечно же,
скинуть все свои щиты. А
то их можно было бы
обнаружить даже при обычном сканировании.
Но это не имело значения,
потому что если никто не
сможет его увидеть, то и
никто не сможет его найти.
И поэтому он был в
безопасности. Q.E.D.
(это аббревиатура от
латинского выражения «quod erat demonstrandum»,
которое в буквальном смысле означает
«which was to be demonstrated»
(что и требовалось доказать) -
прим. переводчика)
Но сегодня вечером,
после того, как он вышел
...
|
