|
ыть способ залечить ее раны...немедленно.
Очаровательный домик был окружен такими
же вечнозелеными растениями, гикори и
соснами как и в снежном
шаре. Огонь стал фиолетово-зеленым, когда
Шиничи ткнул в него.
-
Эта вода почти закипела. Заставь
ее выпить чай, смешанный с
этим, - он вручил Дамону
почерневший флакон – раньше это
было красивое чеканное серебро, а
теперь лишь потрепанные остатки того,
чем это было раньше –
и заварной чайник с несколькими
сломанными листьями и другими сомнительно
выглядящими вещами на дне. –
Удостоверься, что она выпила три
четверти чашки и она заснет
и проснется почти новенькой.
Он
толкнул Дамона локтем под ребро:
- Или ты можешь просто
позволить ей сделать несколько глотков
– что отчасти вылечит ее,
а потом скажи ей, что
в твоей власти дать выпить
ей больше или не дать
ничего...И знаешь...в зависимости от того,
насколько она готова сотрудничать...
Дамон
молча отвернулся.
«Если я посмотрю
на него, - подумал он.
– Я убью его. А
ведь, возможно, он будет нужен
мне снова.»
- А если
ты действительно хочешь ускорить ее
выздоровление – добавь немного своей
крови. Некоторым нравится делать это
так, - добавил Шиничи; слова
вылетали из него с огромной
скоростью из-за волнения. – Видишь,
как много боли терпит человек
перед смертью, ты можешь просто
напоить ее чаем со своей
кровью и начать все сначала...
если они помнят тебя с
последнего раза – в чем
я сомневаюсь – они пройдут
через еще более страшную боль,
чтобы получить шанс сразиться с
тобой....- он захихикал и Дамон
подумал, что тот не в
своем уме.
Но когда он
вдруг повернулся к Шиничи, то
должен был сдержать себя. Шиничи
стал пылающим, светящимся, как будто
обвел вокруг себя контур, с
языками света светящимися от его
проекции как солнечные вспышки в
увеличенном масштабе. Дамон был почти
ослеплен и он знал, что
должен был быть. Он сжал
серебряный флакон как будто изо
всех сил держался за свое
здравомыслие.
Возможно так оно и
было. У него был пробел
в памяти...а затем вдруг проявились
воспоминания о попытках найти Елену...или
Шиничи. И поскольку Елена отсутствовала
в их компании, это могла
быть только вина Шиничи.
-
Есть здесь нормальная ванная комната?
– спросил Дамон у Шиничи.
- Здесь есть все, что
ты захочешь. Просто реши что
именно перед тем как открыть
дверь, и отклой ее вот
этим ключом. А сейчас... –
Шиничи потянулся, его золотые глаза
были наполовину закрыты. Он томно
пробежал рукой по блестящим темным
волосам с красными прядями. –
Я думаю, пришло время вздремнуть
под кустом.
- Это все,
чем ты занимаешься весь день?
– Дамон даже не пытался
сдержать резкий сарказм в его
голосе.
- И весело провожу
время с Мисао. И дерусь.
И хожу на турниры. Они...в
общем, ты должен увидеть их
собственными глазами.
- Я не
хочу никуда идти, - Дамон
даже знать не хотел что
эта лиса и его сестра
находят забавным.
Шиничи протянул руки
и снял миниатюрный котел полный
кипящей воды с огня. Он
вылил кипящую воду в кучу
коры деревьев, листьев и других
вещей в избитом металлическом заварном
чайнике.
- Почему бы тебе
сейчас не начать искать куст?
– сказал Дамон и это
было не просто предложением. Ему
надоела эта лиса, удовлетворившая все
его желания и ему было
плевать на то, какой вред
Шиничи может причинить другим людям.
Все, что он хотел –
побыть одному...с Еленой.
- Помни:
заставь ее выпить все это,
если ты хочешь чтобы она
выжила. Она не выживет без
этого, - Шиничи процедил сквозь
мелкое сито настойку темно-зеленого чая.
– Лучше сделай это до
того, как она проснется.
-
Может ты просто свалишь отсюда?
Когда Шиничи шагнул через пространственную
трещину, заботясь о том, чтобы
повернуть на правильную дорогу чтобы
достичь реального мира а не
другого шара, он двигался. Он
хотел вернуться и победить Дамона,
не оставить от него ни
дюйма. Он хотел активировать в
нем малаха и велеть ему....ну,
конечно не просто убить милую
Елену. Она была цветком с
неопробованным нектаром и Шиничи не
спешил хоронить ее.
Что касается
остального плана...да, он решил. Теперь
он знал, что будет делать.
Как будет сладко смотреть на
то как сближаются Дамон и
Елена а потом, во время
фестиваля «Лик Луны» сегодня вечером,
вернуть ей того монстра. Он
мог позволить Дамону верить, что
они были «союзниками», а затем,
в середине их маленькой пьянки
– сделать из него монстра.
Чтобы показать что он, Шиничи,
контролировал его все это время.
Он накажет Елену способами, которые
ей никогда и не снились,
она умрет в восхитительной агонии...на
руках Дамона. Хвосты Шиничи в
исступлении задрожали от одной только
мысли об этом. Но пока
он позволит им смеяться и
шутить вместе. Жажда мести будет
только расти со временем, а
Дамона и правда очень сложно
контролировать, когда он в бешенстве.
Больно признавать, но его хвост
– тот, который в центре,
материальный – болел от отвратительной
жестокости Дамона к животным. Когда
Дамона охватывала страсть, каждая унция
сконцентрированности Шиничи уходила на то,
чтобы контролировать ег...
|
