|
о.
Но в «Лике Луны»
Дамон будет спокойным, будет мирным.
Он будет доволен собой, потому
что он и Елена, несомненно,
вступят в какой-то абсурдный заговор
чтобы остановить Шиничи.
Тогда-то и
начнется веселье.
Елена станет восхитительным
рабом когда ее время истечет.
Когда
китсун ушел, Дамон почувствовал, что
может вести себя естесственнее. Все
еще контролируя разум Елены, он
поднял чашку. Он сделал глоток
этой смеси прежде чем дать
ей и нашел, что на
вкус она немногим лучше чем
на запах. Однако у Елены
действительно не было выбора, она
ничего не могла сделать по
своей воле и уровень жидкости
в стакане стремительно понижался.
А
потом понизилось и количество его
крови. И снова Елена была
без сознания и не имела
права голосования в этом вопросе.
А потом она заснула одна.
Дамон беспокойно шагал. Его память
больше походила на сон, без
порядка плавающий в его голове.
Это было о Елене, пытающейся
выпрыгнуть из феррари, идущем со
скоростью 100 километров в час,
чтобы убежать от...кого?
Него?
Почему?
Нет, в любом случае это
лучшее из начал.
Но это
было все, что он мог
вспомнить! Черт возьми! То, что
произошло до этого было для
него чистым листом. Он ранил
Стефана? Нет, Стефан исчез. С
ней был какой-то другой парень,
Матт. Что произошло?
Пошло все
к черту! Он должен выяснить
что случилось, чтобы он мог
объяснить все Елене, когда она
проснется. Он хотел, чтобы она
верила ему, доверяла ему. Он
не хотел использовать ее как
гемофилика на одну ночь. Он
хотел, чтобы она выбрала его.
Он хотел, чтобы она поняла,
насколько больше она подходит ему,
чем его робкому братцу-сопляку.
Его
принцесса тьмы. Это то, кем
она должна быть. С ним
в качестве короля, супруга, в
общем, все что она захочет.
Когда она наконец будет видеть
это четче, она поймет, что
это не важно. Ничего не
важно, кроме пары Елена и
Дамон.
Он рассматривал ее тело,
скрытое листом с бесспристрастием...нет, с
некоторым чувством вины.
Боже мой,
что если бы он ее
не нашел? Он не мог
выбросить ту картину из головы:
как она выглядела... как споткнулась
и упала вперед... как лежала
бездыханная...как поцеловала его руку...
Дамон
сел и ущипнул себя за
нос. Почему она была с
ним в феррари? Она злилась...нет,
не злилась.Слово «разъяренная» подойдет больше...но
она была так напугана...им. Теперь
он ясно мог вспомнить как
она выбрасывается из несущегося вперед
автомобиля...но он не мог вспомнить
ничего позже этого.
Он сошел
с ума?
Что он сделал
ей? Нет...
Дамон принудил свои
мысли уйти прочь от легкого
вопроса и заставил себя задать
реальный вопрос. Что он сделал
ей? В глазах Елены, синих,
с золотыми бликами как ляпис-лазурь
было легко читать ее мысли
даже без телепатии. Что...он...сделал ей,
что она настолько испугалась, что
выпрыгнула из движущегося автомобиля лишь
бы сбежать от него?
Он
насмехался над светловолосым парнем. Матт...Гнат...не
важно. Они все втроем были
вместе и он и Елена...черт!
С этого воспоминания и до
его пробуждения в феррари было
пустое место. Он мог вспомнить
о спасении Бонни из дома
Кэролайн, он помнил, что опоздал
на эти 4:44 утра, потом
встретил Стефана, но после этого
начались провалы в памяти. Шиничи,
будь ты проклят! Та лиса!
Он знал больше обо всем
этом, чем рассказал.
«Я всегда...был
сильнее...чем мои враги, - подумал
он. – Я всегда...контролировал...себя.»
Он
услышал тихий звук и немедленно
кинулся к Елене. Ее синие
глаза были закрыты, но ресницы
трепетали. Она просыпалась?
Он заставил
себя обернуть ее плечи листом.
Шиничи был прав. Там было
много засохшей крови, но теперь,
он это чувствовал, с ее
кровью все было в порядке.
Но было что-то ужасно неправильное...нет,
он не верит этому.
Дамон
заставил себя не закричать от
расстройства. Проклятая лиса оставила ее
с вывихнутым плечом.
Сегодня явно
не его день.
Ну что?
Звать Шиничи?
Никогда. Он чувствовал,
что не сможет смотреть на
эту лису сегодня без желания
убить его.
Он собирался вправить
ей плечо. Эта процедура обычно
требовала двух человек, но что
он мог поделать?
Всё еще
жестко контролируя разум Елены, и
убедившись, что она не очнется,
он схватил её руку, и
продолжил болезненный процесс растяжения сустава,
оттягивая кость чуть дальше, пока,
наконец, не ослабил давление, услышав
долгожданный хруст, означающий, что длинная
кость встала на своё место.
Потом он отпустил. Голова Елены
моталась то в одну, то
в другую сторону, губы запеклись.
Он вылил еще чуть-чуть волшебного
сращивающего-кости чая Шиничи в разбитую
чашку, затем мягко поднял ее
голову с левой стороны, и
поднес чашку к ее губам.
Он дал ее разуму немного
свободы и она начала поднимать
и опускать правую руку.
Он
вздохнул и наклонил ее голову
выливая жидкость из серебряного флакона
так, что она попадала прямо
ей в рот. Она покорно
глотала. Все это напомнило ему
о Бонни...но Бонни не причиняли
такую боль. Дамон знал, что
не может возвратить Елену друзьям
в таком состоянии: с раскромсанной
кофточкой и джинсами и с
засохшей к...
|
