|
ывая всех с таинственной улыбкой
на губах, – выглядело очень
необычно. Когда последняя пуговица была
расстегнута, Вики двумя пальцами изящно
стянула кофту с одного плеча
затем с другого. Наконец она
бросила кофту на пол.
– Пожалуй,
«странная» – то самое слово,
– заключила Мередит.
Ученики, проходившие мимо
Викки с полными подносами, поглядывали
на нее с большим любопытством.
Минуя ее, они продолжали оглядываться
через плечо. Однако они стали
останавливаться, как только Викки сняла
туфли.
Она сделала это в высшей
степени грациозно, зацепив каблук одной
туфли лодочки носком другой и
столкнув ее с ноги, а
затем повторив ту же самую
операцию с другой туфлей.
– Но
она не может продолжать в
том же духе, – пробормотала
Бонни, когда пальцы Викки начали
расстегивать перламутровые пуговицы на белой
шелковой блузке.
Все головы поворачивались, школьники
толкали друг друга локтями и
активно жестикулировали. Вокруг Викки собралась
небольшая группа зрителей, члены которой
расположились чуть поодаль, чтобы не
мешать наблюдать остальным.
Белая шелковая блузка
вскоре слетела на пол, как
раненое привидение. Под ней оказалась
крученая комбинация, тоже белая.
Мертвую тишину
в столовой нарушали лишь сдавленные
шепотки. Никто не ел. Количество
зрителей возле Викки увеличилось.
Застенчиво улыбнувшись,
Викки начала расстегивать застежки на
поясе. Плиссированная юбка упала на
пол. Викки выступила из нее
и носком оттолкнула юбку в
сторону.
Кто то в задней части
столовой начал нараспев декламировать:
– Сними
все! Сними все!
Другие голоса присоединились.
–
Неужели никто не собирается ее
остановить? – возмутилась Бонни.
Елена встала
из за стола. Когда она
в прошлый раз приблизилась к
Викки, та завопила и попыталась
на нее наброситься. Однако теперь,
когда Елена к ней приблизилась,
Викки лишь одарила ее заговорщической
улыбкой. Губы девочки зашевелились, но
из за общего скандирования Елена
не смогла различить, что она
говорит.
– Брось, Викки, – сказала
Елена. – Идем.
Светло каштановые волосы
Викки взметнулись, когда она резко
помотала головой, а затем взялась
за лямку комбинации.
Елена нагнулась, чтобы
подобрать кофту и накинуть ее
на хрупкие плечи Викки. Как
только она это сделала, как
только коснулась ее, полузакрытые глаза
Викки вдруг широко распахнулись и
опять стали как у испуганного
олененка. Девочка ошарашенно смотрела на
Елену, словно ее только что
пробудили от тяжелого сна. Затем
она недоверчиво оглядела свое тело.
Как можно плотнее закутываясь в
кофту и дрожа, Викки попятилась.
В столовой вдруг стало тихо.
–
Все в порядке, – утешила
девочку Елена. – Идем.
При звуке
ее голоса Викки так подскочила,
как будто ее коснулись обнаженным
высоковольтным проводом. Она уставилась на
Елену, а затем буквально взорвалась:
–
Ты одна из них! Я
тебя видела! Ты злая!
Викки резко
развернулась и босиком побежала прочь
из столовой, оставив Елену в
состоянии шока.
Глава 8
– А знаете,
что самое странное в том
представлении, которое устроила Викки? –
спросила Бонни, слизывая шоколад с
мороженого. – Я имею в
виду, помимо очевидных вещей.
– Что?
– тупо спросила Елена.
– Как
она выглядела, когда осталась в
одной комбинации. Я хочу сказать,
Викки выглядела точно так же,
как у дороги, когда мы
ее обнаружили, только тогда она
была ко всему прочему вся
исцарапана.
– И мы тогда подумали,
что эти царапины вполне могла
нанести кошка, – заметила Мередит,
доедая последний кусочек своего кекса.
Казалось, ее охватила тихая задумчивость,
она пристально наблюдала за Еленой.
– Но это кажется не
очень то вероятным.
Елена посмотрела на
подругу.
– Может, Викки и впрямь
упала в какой нибудь ежевичный
куст, – предположила она. –
Ну ладно, а теперь, когда
вы закончили с едой, не
хотите ли видеть первую записку?
Оставив
тарелки в раковине, подруги поднялись
по лестнице в комнату Елены.
Пока Бонни и Мередит читали
записку, Елена вдруг почувствовала, что
краснеет. Все таки они были
ее лучшими подругами, а сейчас,
скорее всего, единственными. Да, она
уже читала им выдержки из
своего дневника. Но это было
совсем другое дело. Такого унизительного
чувства Елена еще никогда в
жизни не испытывала.
– Ну что?
– спросила она у Мередит.
–
Человек, который это написал, имеет
пять футов одиннадцать дюймов ростом,
слегка прихрамывает при ходьбе и
носит накладные усы, – нараспев
произнесла Мередит. – Извини, –
добавила она, видя, как изменилось
лицо Елены. – На самом
деле совсем не смешно. Но
ведь особых выводов тут не
сделаешь, разве не так? Писал
вроде бы парень, но все
выглядит как то по женски.
–
Да, во всей этой истории
есть что то специфически женское,
– добавила Бонни, сидя у
Елены на кровати и слегка
подпрыгивая. – Да, правда, –
словно защищаясь, продолжила она. –
Цитировать тебе отрывки из твоего
дневника – такое, мне кажется,
может прийти в голову только
женщине. Мужчины обычно не очень
интересуются дневниками.
– Ты просто не
хочешь, чтобы вина пала на
Дамона, – обвинила ее Мере...
|
