– А мне пришлось
бы спятить прежде, чем я
отдал бы тебе мою машину.
Нет, черт побери. Я поеду
с тобой. К тому времени, как
Стефан повернулся обратно Мэтт уже
смотрел не на него, а
на машину, как то по
особенному рассудительно выпятив нижнюю губу. –
В конце концов, – сказал
Мэтт, хлопая ладонью по крыше
«фордика», – ты можешь мне
краску поцарапать. Или еще что
нибудь испортить.
Елена положила телефонную трубку.
В пансионате кто то был,
потому что трубку всякий раз
брали, но в ответ воцарялась
мертвая тишина, а затем следовали
щелчок и короткие гудки. Елена
подозревала, что это миссис Флауэрс
так развлекается, но из этого
совершенно невозможно было понять, где
теперь Стефан. Инстинктивно она хотела
отправиться к пансионату. Однако на
улице было темно, а Стефан
просил ее никуда не выходить
после того, как стемнеет, а
уж тем более не приближаться
к кладбищу или лесу. А
пансионат находился как раз поблизости. –
Что, опять нет ответа? –
спросила Мередит, когда Елена вернулась
и села на кровать. – Миссис
Флауэрс все время берет трубку,
а затем вешает, – пожаловалась
Елена и еле слышно выругалась. –
Ты же сама говорила, что
она ведьма. – Может быть, и
нет, но очень похоже, –
отозвалась Елена. – Послушай, – обратилась
к ней Бонни, садясь рядом.
– Если Стефан вообще собирается
звонить, он позвонит сюда. У
тебя нет никаких причин проводить
ночь вместе со мной. На самом
деле причины были, хотя Елена
даже себе самой не могла
толком этого объяснить. В конце концов,
Дамон поцеловал Бонни на вечеринке
у Алариха Зальцмана. В первую
очередь сама Елена виновата в
том, что Бонни оказалась в
опасности. Странным образом Елена чувствовала,
что, останься она с Бонни,
ей бы удалось ее защитить. –
У меня все дома –
и мама, и папа, и
Мэри, – настаивала Бонни. –
Кроме того, с тех пор
как был убит мистер Таннер,
мы крепко накрепко запираем окна
и двери. В этот уик
энд папа врезал дополнительные замки.
Я просто не понимаю, что
ты можешь для меня сделать. Елена
тоже этого не понимала. Однако
менять свое решение была не
намерена. Она оставила у тети
Джудит сообщение для Стефана, чтобы
он знал, где она ночует.
Между Еленой и тетушкой по
прежнему существовала некоторая напряженность. «Все это
будет продолжаться до тех пор,
– подумала Елена, – пока
тетя Джудит не изменит своего
мнения о Стефане». В доме Маккаллогов
Елене отвели комнату, прежде принадлежавшую
одной из сестер Бонни, которая
теперь училась в университете. Первым
делом Елена проверила окно. Оно
оказалось крепко запертым, а снаружи
не было ни деревьев, ни
водосточной трубы, по которым можно
было бы забраться в комнату.
Стараясь не вызывать лишних подозрений,
Елена, тем не менее, проверила
и комнату Бонни, а также
все остальные, в которые смогла
попасть. Бонни была права –
все комнаты были надежно защищены.
Снаружи попасть туда было невозможно.
Той
ночью Елена долго лежала в
постели, глядя в потолок, совершенно
не способная заснуть. Она продолжала
вспоминать тот мечтательный стриптиз, который
Викки устроила в столовой. Что
же это было? Нужно обязательно
спросить Стефана при встрече. Мысли о
Стефане доставляли приятное чувство, даже
несмотря на все те ужасы,
которые приключились за последнее время.
Елена улыбнулась во тьме, позволяя
своему разуму свободно блуждать. В
один прекрасный день вся эта
неразбериха закончится, и они со
Стефаном смогут вместе мечтать о
будущей жизни. Да, конечно, на
самом деле Стефан ничего об
этом не говорил, но Елена
не сомневалась, что он тоже
об этом думал. Елена собиралась
выйти замуж только за Стефана
– или вообще ни за
кого. А Стефан должен был
жениться только на ней –
и больше ни на ком… Переход
ко сну стал таким гладким
и постепенным, что Елена не
заметила его. Однако странным образом
она осознавала, что спит. Казалось,
будто, маленькая часть ее сознания
оставалась где то снаружи и
наблюдала за сном как за
игрой.
Елена сидела на стуле в
длинном коридоре, где по одну
сторону были размещены зеркала, а
по другую – окна. Она
чего то ждала. Затем снаружи
мелькнула какая то тень, и
она увидела стоящего за стеклом
Стефана. Его лицо было бледным,
а изумленные глаза сверкали гневом.
Елена подошла к окну, но
не смогла через стекло услышать,
что говорит Стефан. В одной
руке он держал книжку в
синей бархатной обложке. Продолжая что
то спрашивать Стефан указывал на
книжку. Затем он бросил ее
и отвернулся. – Стефан, не уходи!
Не оставляй меня одну! –
воскликнула Елена. Ее плотно прижатые к
стеклу пальцы побелели. Затем она
заметила шпингалет на раме и
распахнула окно, взывая к Стефану.
Но он уже исчез, и
снаружи была видна только клубящаяся
белая мгла. Елена безутешно отвернулась от
окна и пошла по коридору.
Ее собственное отражение появлялось в
одном зеркале за другим, пока
она мимо них проходила. Но
вдруг что то особенное в
одном из отражений привлекло ее
взгляд. Из зеркала на Елену
смотрели ее собственные глаза, но
этот хищный и хитрый взгляд
никак не мог принадлежать ей.
Такой же взг...
|