ам, к кому я могла
бы обратиться за помощью. Нет
никого, кто смог бы меня
понять. Так что же мне
теперь делать?
28 ноября, четверг,
11:30 вечера Мой милый Дневник!
Сегодня все кажется мне ясней.
Может быть, это потому, что
я приняла решение. Это решение
меня страшит, но оно лучше
любого другого, приходившего мне в
голову. Я намерена рассказать Стефану
обо всем. Это единственное, что
я могу теперь сделать. День
основателей отмечается в субботу, а
никакого собственного плана я так
и не придумала. Но, может
статься, Стефан его придумает, когда
поймет, какая отчаянная сложилась ситуация.
Я намерена провести завтрашний день
в пансионате. Как только я
туда доберусь, я должна буду
рассказать Стефану все то, что
мне следовало с самого начала
ему рассказать. Все. И про
Дамона тоже. Просто не знаю,
что он на это скажет.
Я прекрасно помню, какое лицо
было у него в тех
моих снах. Я помню, как
он тогда на меня смотрел
– с таким гневом и
с такой горечью. Так, будто
он ни капельки меня не
любил. Если он завтра так
на меня посмотрит… Ах, я
так боюсь. В животе все
переворачивается. Я едва прикоснулась к
обеду в День благодарения –
и до сих пор не
могу толком поесть. Я чувствую
себя так, будто готова разлететься
на миллион осколков. Даже не
надеюсь, что мне удастся сегодня
выспаться. Пожалуйста, пусть Стефан меня
поймет. Пожалуйста, пусть он меня
простит. Я хочу, чтобы он
видел меня только с лучшей
стороны. Я хочу быть достойной
его любви. У Стефана есть
незыблемые понятия о чести, о
том, что такое хорошо и
что такое плохо. И вот
теперь, когда он выяснит, что
я ему лгала, что он
тогда обо мне подумает? Поверит
ли он, что я просто
пыталась его защитить? Будет ли
доверять мне в дальнейшем, еще
когда нибудь? Завтра я это
узнаю. Господи, как бы я
хотела, чтобы все уже закончилось!
Просто не знаю, как я
это переживу!
Елена выскользнула из
дома, даже не сказав тете
Джудит, куда направляется. Она устала
от лжи, и ей не
хотелось ввязываться в скандал, который
непременно бы случился, скажи она,
что отправляется к Стефану. С
тех самых пор, как Дамон
обедал у них, тетя Джудит
все время о нем говорила,
вставляя в каждый разговор смутные
и не очень смутные намеки.
Роберт вел себя не лучше.
Порой Елене казалось, что именно
он подстрекает тетю Джудит говорить
о Дамоне. Она устало ткнула кнопку
звонка рядом с дверью пансионата.
Интересно, где все последнее время
была миссис Флауэрс? Когда дверь,
наконец, отворилась, за ней стоял
Стефан. Одетый как на парад, он
поднял воротник своей куртки. – Я
подумал, что мы можем пойти
прогуляться, – предложил Стефан. – Нет,
Стефан, – твердо ответила Елена.
Ни на какую искреннюю улыбку
она была не способна, так
что даже не стала пытаться.
– Давай пойдем наверх, –
продолжила она. – Нам нужно
поговорить. Какую то секунду Стефан с
удивлением на нее смотрел. Что
то такое, должно быть, отразилось
в глазах Елены, ибо его
лицо вскоре помрачнело и застыло.
Затем он глубоко вздохнул и
кивнул. Не говоря ни слова,
он повернулся и повел ее
к себе в комнату. Конечно, чемоданы,
комоды и книжные полки давным
давно были приведены в порядок.
Но Елена вдруг поняла, что
она словно впервые это для
себя отмечает. И тут, по
какой то странной причине, она
подумала о той первой ночи,
когда она здесь была, когда
Стефан спас ее от гнусных
объятий Тайлера. Ее глаза невольно
пробежали по вещам, лежавшим на
комоде с зеркалом. Вот золотые
флорины пятнадцатого столетия, вот кинжал
с рукояткой из слоновой кости,
вот маленький железный ларец с
крышкой на петлях. Елена попыталась
его в ту первую ночь
открыть, но Стефан вовремя захлопнул
крышку. Она повернулась. Стефан стоял у
окна, очеркнутый прямоугольником серого и
мрачного неба. Последняя неделя была холодной
и пасмурной, и этот день
не стал исключением. Выражение лица
Стефана словно отражало погоду на
улице. – Ну хорошо, – тихо
произнес он, – так о
чем нам нужно поговорить? Наступил последний
момент выбора, и Елена вынесла
себе окончательный приговор. Она протянула
руку к маленькому железному ларцу
и открыла его. Внутри приглушенным блеском
сиял отрез абрикосового шелка. Ее
лента для волос. Она напомнила
Елене о летних деньках, которые
сейчас казались безнадежно далекими. Елена
собралась с духом и протянула
ленту Стефану. – Вот об этом,
– сказала она. Стефан сделал шаг
вперед, когда Елена коснулась ларца,
но теперь вид у него
был удивленный и озадаченный. – Об
этом? – Да, Стефан. Потому что
я знала, что эта лента
лежит в ларце. Я давным
давно там ее обнаружила, еще
в тот день, когда ты
на несколько минут вышел из
комнаты, а я здесь осталась.
Не знаю, почему мне так
отчаянно потребовалось узнать, что лежит
в ларце, но я просто
не смогла с собой совладать.
Так нашла здесь ленту. –
Тут Елена сделала паузу и
собралась с духом. – А
потом я написала об этом
в своем дневнике. Стефан выглядел все
более и более озадаченно как
будто он ожидал чего то
совершенно другого Елена с трудом
поды...
|