|
ла. Сквозь ставни пробивались полоски
тусклого света. Елена сбросила свое
импровизированное одеяло и отправилась на
разведку.
Чердак был ей незнаком. Она
чувствовала себя как после долгой
болезни. Страшно хотелось знать, какой
сегодня день.
Внизу кто-то разговаривал. Внутренний
голос подсказал, что нужно вести
себя тихо и осторожно. Она
тихонько приоткрыла дверь и спустилась
на лестничную площадку. Сверху ей
была видна гостиная, она узнала
ее, узнала кушетку, на которой
сидела на вечеринке у Алариха
Зальцмана. Она была в доме
Рэмси.
Аларих был внизу, она видела
его пшеничную голову. Его голос
ей не понравился. Вскоре она
поняла, почему: он звучал не
нудно, как обычно на уроке,
учитель не бубнил, а тихо
и уверенно что-то говорил двоим
мужчинам.
— Она может быть где
угодно, буквально у нас под
носом. Скорее всего, за городом,
в лесу.
— Почему именно в
лесу? — спросил один из
мужчин. Елена узнала голос и
лысину. Это был мистер Ньюкасл,
директор колледжа.
— А вы вспомните
— две предыдущие жертвы нашли
около леса, — вмешался второй.
Похоже,
это был доктор Файнберг. Интересно,
что он здесь делает? И
что, в конце концов, она
здесь делает?!
— Тут что-то большее,
— двое мужчин слушали Алариха
внимательно и уважительно. — Это
как-то связано с лесом. У
них там, наверное, убежище, место,
где они могут уйти под
землю, если их раскроют. Если
оно там есть, я его
найду.
— Вы уверены? — спросил
мистер Файнберг.
— Абсолютно.
— И вы
думаете, Елена там? — не
унимался директор. — И она
там останется? Или вернется в
город?
— Я не знаю, —
Аларих смерил шагами комнату, взял
с кофейного столика какую-то книгу
и рассеянно провел по ней
пальцем. — Лучший способ это
выяснить — понаблюдать за ее
друзьями, Бонни Маккалог и той
брюнеткой, Мередит. Скорее всего, они
будут первые, кому она покажется.
Так обычно бывает.
— А что
будет после того, как мы
ее выследим?
— А вот это
уже предоставьте мне, — тихо
и мрачно бросил Аларих. Он
закрыл книгу и бухнул ею
об стол.
Директор посмотрел на часы.
—
Я, наверное, пойду. Служба начинается
в десять, я думаю, вы
оба будете присутствовать? — на
пути к двери он остановился
и нерешительно оглянулся. — Аларих,
ты ведь об этом позаботишься?
Когда я тебя позвал, все
было не так плохо. Теперь
я начинаю сомневаться…
— У меня
получится все исправить, Брайан. Я
же тебе говорил: предоставьте это
мне. Вы хотите, чтобы все
газетчики вас окрестили « Колледжем
с привидениями», расписали про нечисть,
слоняющуюся у вас по коридору,
и скопище мертвяков? Вы такой
репутации хотите?
Ньюкасл закусил губу и
невесело покачал головой.
— Хорошо, Аларих.
Но работай чисто и быстро.
Увидимся в церкви.
Они с Файнбергом
ушли. Аларих постоял какое-то время,
тупо пялясь в пространство, потом
кивнул каким-то своим мыслям и
тоже вышел.
Елена тихонечко вернулась на
чердак. Она не понимала, о
чем сейчас говорили эти люди,
и вообще чувствовала себя так,
как будто потерялась в пространстве
и времени. Ей нужно было
знать, какой сегодня день, что
с ней происходит, почему она
так боится и почему так
важно, чтобы ее никто не
видел.
Оглядывая чердак, она не нашла
ничего, что могло бы хоть
как-то приблизить ее к разгадке.
Там, где она спала, лежали
только старый матрас, клеенка и
маленький синий блокнот. Дневник! Она
сразу же расстегнула его и
стала просматривать. Записи кончались 17
октября, сегодняшнее число по ним
определить было невозможно. Пока она
пролистывала дневник, перед глазами вставали
картины, которые, как жемчужины в
ожерелье, складывались в воспоминания. Она,
как сомнамбула, опустилась на диван
и стала читать о жизни
Елены Гилберт.
Закончив, она была еле
жива от ужаса. В прочитанных
строках было слишком много боли
и тайн. Это была история
девушки, чувствовавшей себя чужой в
родном городе, в родной семье,
которая всегда искала что-то и
не могла найти. Но не
это было причиной леденящей паники,
которая разом лишила ее сил.
Не поэтому ей казалось, что
она падает в пропасть. Причиной
паники было то, что она
вспомнила.
Она вспомнила все. Мост, огромную
толщу воды. Ужас, когда в
легких кончился воздух и нечем
стало дышать. Страшную боль. Последнюю
секунду, когда боль закончилась, и
мир перестал существовать.
Стефан, Стефан, как
же я тогда испугалась, подумала
она. Тот же страх жил
в ней и сейчас. Как
она могла поступить с ним
так в лесу? Как она
могла забыть, кем он для
нее был? Какая муха ее
укусила?
В глубине души она понимала,
какая. Человек вообще-то не может
утонуть, а потом так запросто
ожить. Она медленно подошла к
окну, закрытому ставнями, и посмотрелась
в него, как в зеркало.
Отражение
не было похоже на то,
которое она видела во сне
про коридор из живых зеркал.
Ничего жестокого в ее лице
не было, однако оно слегка
отличалось от того, к которому
она привыкла. Оно было очень
бледным, в глазах была странная
пустота. Елена потрогала горло с
обеих сторон, в тех местах,
где ее укусили Стефан и
Дамон. Достаточно ли этих укусов,
и достаточно ли их крови
о...
|
