|
в затылок, и она
больше не чувствовала его отстраненности.
Не чувствовала она и голода,
ну, по крайней мере, того,
что она принимала за голод.
Теперь она была таким же
охотником, и потребность в единстве
с ним была сильнее, чем
потребность в еде. Еда не
значила ничего. Что-то они потеряли,
а что-то нашли. Она понимала
Стефана как никогда раньше. Ее
понимание сближало их еще больше,
их души соприкасались, проникая одна
в другую. Это не было
пустой болтовней мысленных голосов, это
был разговор, где не нужны
слова. Как будто у них
была одна душа на двоих.
—
Я люблю тебя. — Дыхание
Стефана обожгло шею, Елена обняла
его еще крепче. Она поняла,
почему он так долго боялся
ей в этом признаться. Когда
тебя пугает одна только мысль
о завтрашнем дне, сложно с
кем-то строить отношения. Не хочется
утягивать никого вслед за собой
в пропасть.
Особенно — любимого человека.
«Я тоже тебя люблю», —
ей пришлось заставить себя это
выговорить. Мирное настроение было испорчено.
—
Ты дашь Дамону шанс, хотя
бы ради меня?
— Я буду
с ним работать, но я
не могу ему доверять. Я
его слишком хорошо знаю.
— Я
иногда сомневаюсь, знает ли его
кто-нибудь вообще. Ну хорошо, делай
как знаешь. Может быть, попросишь
его последить завтра за Робертом?
—
Я следил сегодня за миссис
Флауэрс, — Стефан ухмыльнулся. —
Весь день и вечер. Ты
знаешь, что она делала?
— Что?
—
Постирала три порции белья в
допотопной машинке — мне каждый
раз казалось, что она взорвется.
Даже без отжима, представляешь? В
подвале у нее стоит. Потом
она вышла на улицу и
насыпала зерна в пару дюжин
птичьих кормушек, потом опять спустилась
в подвал и стала протирать
банки с вареньем. Она в
своем подземелье почти все время
проводит. И разговаривает сама с
собой.
— Ну, просто старушка с
причудами. Ну ладно, может быть,
Мередит ошибалась, и она просто
с прибамбахом.
Она заметила, как изменилось
его лицо, когда она упомянула
Мередит.
— Что?
— Ну, может быть,
Мередит сама нам что-нибудь объяснит.
Я ее ни о чем
не спрашивал, подумал, лучше будет,
если ты с ней сама
поговоришь. Она, кстати, отправилась к
Алариху Зальцману после школы и,
по-моему, не хотела, чтобы об
этом кто-нибудь знал.
В душе у
Елены шевельнулось беспокойство.
— И что?!
—
Потом она отнекивалась от этого.
Я попытался ее просканировать, но
я почти без Силы. А
у нее сильная воля.
— И
у тебя не было на
это никакого права. Послушай меня,
Мередит никогда не станет вредить
или предавать. Что бы она
от нас ни скрывала…
— То
есть ты допускаешь, что она
от нас что-то скрывает…
— Да,
— неохотно согласилась Елена. —
Но ничего такого, что могло
бы причинить нам вред. Мы
с Мередит с первого класса
дружим…
Последнюю фразу Елена сказала, не
подумав. Она подумала о другой
своей подруге, с которой они
были вместе с детского садика,
— о Кэролайн. Неделю назад
та пыталась убить Стефана и
оскорбить Елену на глазах у
всего города.
А что было написано
в дневнике Кэролайн о Мередит?
«Мередит
не делает ничего, чтобы все
это безобразие остановить. На самом
деле она вообще ничего не
делает; она только наблюдает. Кажется,
она просто не способна действовать,
только может про всякую всячину
разговаривать. А кроме того, я
слышала, что мои родители думают
про ее семью, — неудивительно,
что Мередит никогда о ней
не упоминает».
Елена оторвала взгляд
от заснеженного ландшафта и посмотрела
в выжидающие глаза Стефана.
— Это
неважно, — тихо сказала она,
— я знаю Мередит, и
я ей доверяю и буду
доверять до конца.
— Я очень
надеюсь, что она того стоит,
Елена. Серьезно.
10
12-е декабря, четверг, утро
Дорогой дневник,
чего же мы
достигли после недели работы?
За
нашими тремя подозреваемыми мы наблюдали
почти непрерывно в течение шести
или семи дней.
В итоге
мы имеем:
— отчет о
действиях Роберта за прошедшую неделю,
которую он провел как нормальный
бизнесмен;
— отчет о действиях
Алариха, который не делал ничего
нехарактерного для учителя истории;
—
отчет о действиях миссис Флауэрс,
которая большую часть времени проводит
у себя в подвале.
Короче,
мы почти ничего не выяснили.
Стефан сказал, что Аларих пару
раз встречался с директором, но
ему не удалось подойти близко
и послушать, о чем они
говорили.
Мередит и Бонни распустили
слухи о том, что все
домашние животные, а не только
собаки могут быть опасны. Им
даже не пришлось особенно стараться
— жители городка и так
готовы впадать в панику по
любому поводу. Кстати, сообщали, что
животные еще несколько раз нападали
на людей, но не понятно,
можно ли воспринимать эти сообщения
всерьез. Какие-то подростки издевались над
белкой, и она их укусила.
Домашний кролик Массесов оцарапал их
младшенького сына. Старая миссис Кумбер
видела у себя в саду
двух медноголовых змей, хотя они,
по идее, должны в это
время года находиться в спячке.
Единственное, что вызывает подозрения, —
это нападение на ветеринара, который
ухаживал за собаками на карантине.
Несколько собак на него набросились,
о...
|
