туман затянул ее обратно до
того, как ей удалось открыть
глаза. Отравленная любовь… Стефан, оно возненавидело тебя
раньше Елены… Белое и золотое…
что-то белое… что-то белое под
деревом… На этот раз ей удалось
открыть глаза, и еще до
того, как она смогла их
сфокусировать и привыкнуть к тусклому
свету, она знала. Теперь она
знала точно. Фигура в белом платье
со шлейфом отвернулась от свечи,
которую пыталась зажечь. Лицо, которое
увидела Елена, могло быть ее
лицом, только слегка искаженным, бледным
и красивым мертвенной красотой. Неправильное
лицо. Оно было похоже на
бесконечные отражения Елены, которые она
видела во сне про коридор
зеркал. Искаженное, голодное и насмешливое. —
Здравствуй, Катрина, — прошептала она. Катрина
нехорошо улыбнулась. — Ты не так
глупа, как я думала. Голос у
нее был серебристым и приятным.
Как и ее ресницы. На
платье тоже мерцали серебристые блестки,
когда она двигалась. А волосы
были золотыми, почти такого же
светло-золотого оттенка, как и у
Елены. Глаза были как у
котенка: круглые и невозможно голубые.
На шее было ожерелье с
камнем такого же цвета. У Елены
болело горло, как будто она
кричала. Мучила жажда. Малейшая попытка
пошевелить шеей причиняла боль. Стефан стоял
рядом, завалившись вперед, руки привязаны
к прутьям ворот. Голова склонилась
на грудь, но лицо Елена
видела, и оно было смертельно
бледно. На горле была рана, на
воротнике застыла кровь. Елена мигом обернулась
к Катрине: — Но зачем? Зачем
ты это сделала? Катрина улыбнулась, оголяя
острые зубы. — Потому что люблю
его, — мелодично ответила она,
— а разве ты его
не любишь? Только теперь Елена поняла,
почему она не могла двигаться
и почему болели руки. Так
же как и Стефан, она
была привязана к воротам. С
трудом повернув голову в другую
сторону, она увидела Дамона. Ему было
еще хуже. Рука была разодрана,
от одного вида раны Елену
затошнило. Рубашка была порвана в
клочья, и девушка увидела, как
слабо поднимаются его ребра, когда
он дышит. Если бы не
это, она бы подумала, что
он мертв. Кровь впиталась в
волосы и стекала в глаза. —
Кто из них тебе больше
нравится? — спросила Катрина заговорщицким
тоном. — Ну признайся. Тебе
какой больше по душе? Елена устало
на нее посмотрела. — Катрина. Ну,
пожалуйста, пожалуйста, послушай меня… — Ну,
давай, я слушаю. Ярко-голубые глаза заполнили
все поле зрения Елены, а
губы приблизились почти вплотную к
ее губам. — Я думаю, что
они оба — забавные. Ты
ведь любишь забавных мальчиков? Елена с
отвращением зажмурила глаза и отвернулась. Больше
всего хотелось, чтобы перестала кружиться
голова. Катрина отодвинулась, громко смеясь. — Да,
знаю, выбрать сложно. Она сделала что-то
наподобие пируэта, и Елена поняла,
что то, что она сначала
приняла за шлейф от платья,
было волосами. Расплавленным золотом они
стекали по плечам, спине Катрины,
спускались на пол и струились
за ней. — Все зависит от
вкуса, — продолжала Катрина, пританцовывающей
походкой подходя к Дамону. Она
шаловливо посмотрела на Елену. —
Но у меня такие нежные
зубки… Она схватила Дамона за волосы,
поднимая его голову, и вонзила
зубы в его шею. — Нет!
Не смей! — Елена рванулась
вперед, но привязали ее на
совесть. Тяжелые железные ворота и
надежная веревка. Катрина издавала животные
звуки, чавкая и вгрызаясь в
плоть, Дамон тихо стонал. Елена
видела, как его тело содрогалось
от боли. — Прекрати, пожалуйста, прекрати… Катрина
поняла голову. По подбородку стекала
кровь. — Но я так голодна,
а он такой вкусный… Она опять
вцепилась Дамону в шею, он
содрогнулся, Елена дико закричала. Вот так
оно и было, подумала она.
Тогда, в лесу. Она так
же вцепилась в горло Стефану,
она хотела его убить… Тут тьма
сгустилась вокруг нее, и она
с радостью провалилась в небытие.
Машину
Алариха занесло перед школой, и
Мередит чуть в нее не
врезалась. Они с Мэттом выпрыгнули
из машины, забыв даже ее
закрыть. Впереди показались Аларих и
Бонни. — А что с другими
горожанами? — закричала им Мередит.
Лицо обжигал ветер. — Только семья
Елены — тетя Джудит и
Маргарет, — заорала в ответ
Бонни. Голос был пронзительный и испуганный,
но сама она выглядела собранной,
откинув голову назад, как будто
пытаясь что-то вспомнить. — Да, так
и есть. Собаки ими тоже
займутся. Надо отвести их куда-нибудь
в подвал. — Я этим займусь,
а вы идите на бал. Бонни
повернулась и побежала за Аларихом.
Мередит бросилась к машине.
***
Бал почти
закончился. Снаружи и внутри было
практически одинаковое количество парочек. Аларих,
Мэтт и Бонни подбежали к
людям и учитель истории закричал: —
Всем назад! Все в помещение,
и закройте двери! Времени уже не
было. Он добежал до кафе
одновременно с первой темной фигурой.
Полицейский упал, не успев даже
вскрикнуть или выстрелить. Его собрат оказался
расторопнее. Прозвучал пистолетный залп. Все
закричали и бросились к парковке.
Аларих бросился за ними, что-то
крича и пытаясь их вернуть. Из
тьмы показали...
|