щал же Елене, что будет
следить за братцем. А уж
Стефан обещания всегда держит. Я
желаю ему удачи. Он будет
делать то, о чем просила
Елена, и этим будет счастлив.
Он носит ее кольцо на
цепочке на шее. Если вы
считаете, что я тут рассуждаю
о пустяках и забыла о
Елене, то вы глубоко ошибаетесь.
И пусть только кто-нибудь попробует
сказать мне такое. Мы с
Мередит проплакали всю субботу и
половину воскресенья. Я очень злилась,
и мне хотелось бить и
ломать всю вокруг. Я не
могла понять, почему именно Елена.
Вокруг столько людей, которые могли
погибнуть той ночью. А погибла
она. Конечно, она сделала это,
чтобы спасти их, но почему
для этого надо было отдать
жизнь? Это же нечестно. Я
опять начинаю плакать. Я всегда
плачу, когда думаю о том,
сколько несправедливости было в ее
жизни. Я не могу объяснить
почему. Пойти бы к могиле
Онории Фелл, постучаться да спросить,
почему, так ведь не ответит.
Я думаю, никто не знает.
Я любила Елену. Я буду
очень по ней скучать. Вся
школа будет скучать. Как будто
лучик света — был и
ушел. Роберт говорит, что на
латыни ее имя значит «Светлая».
Теперь в моей душе навсегда
погас этот лучик света. Жаль,
что я не смогла с
ней попрощаться, но Стефан сказал,
что она передала мне прощальный
привет. Я думаю, что она
передала частичку света, чтобы я
носила ее у себя в
сердце. Хватит писать. Стефан уезжает,
а мы с Мередит, Аларихом
и Мэттом идем его провожать.
Я не планировала в это
втягиваться, я никогда не вела
дневников. Но я хочу, чтобы
люди знали правду о Елене.
Она не была святой. Она
не всегда была милой, доброй,
честной и покладистой. Но она
была сильная, и у нее
было любящее и верное сердце
и самоотверженная душа. Мередит говорит,
даже будучи во тьме, она
выбрала Свет. Я хочу, чтобы
люди это знали и всегда
помнили. Я буду помнить всегда.
Бонни Маккалог, 16.12.1991
|