|
.
Стефан уставился им вслед.
Он заметил, как Елена смотрела
на Дамона, как безропотно последовала
за ним. Но сейчас она
хотя бы была в безопасности
— кровь Мэтта придала ей
сил. Стефан сказал себе, что
это — единственное, что имеет
значение в данный момент.
Он повернулся
и увидел изумленного Мэтта. Парнишка
неподвижно сидел на пластиковом стуле
и смотрел перед собой. Потом
он поднял глаза на Стефана,
и они хмуро переглянулись.
— Ну
вот, — Мэтт слегка покачал
головой и перешел на шепот,
— теперь я знаю. Но
мне все еще не верится…
— Он вздрогнул, осторожно коснувшись
пальцами горла. — Если бы
не это… — он нахмурился
и вдруг спросил: — Этот
парень, Дамон, он кто?
— Мой
старший брат, — прозвучал лишенный
эмоций голос Стефана. — А
откуда ты знаешь, как его
зовут?
— Он был у Елены
на прошлой неделе. На него
еще котенок зашипел… — Мэтт
замолчал, вспоминая что-то, — а
у Бонни было что-то типа
видения.
— У нее было пророческое
видение? А что она сказала?
—
Она сказала, что сама Смерть
была в доме.
Стефан взглянул на
дверь, в которую вышли Дамон
и Елена.
— Она была права…
—
Стефан, что, в конце концов,
происходит? — требовательно спросил Мэтт.
— Что случилось с Еленой?
Она такой всегда останется? Или
можно что-нибудь сделать?
— Такой —
это какой? — грубо ответил
Стефан. — Полубезумной? Вампиршей?
— Я
и про то, и про
другое… — отвернулся Мэтт.
— Что
касается первого, то она наверняка
придет в себя после того,
как поела. Во всяком случае,
Дамон так думает. Что касается
второго, то, чтобы изменить ее
состояние, ты можешь сделать только
одно, — в глазах Мэтта
появилась надежда, но Стефан неумолимо
продолжал, — ты можешь взять
деревянный кол и забить ей
в сердце. Она перестанет быть
вампиром. Просто умрет.
Мэтт встал и
подошел к окну.
— Хотя ты
не можешь ее убить, она
уже мертва. Елена утонула в
реке, Мэтт. Но перед этим
получила достаточно крови от меня,
— тут Стефан остановился, чтобы
совладать со срывающимся голосом, —
и, я полагаю, от моего
брата и поэтому трансформировалась, вместо
того чтобы умереть. Она стала
охотницей и останется ей навсегда.
Мэтт,
не поворачиваясь, ответил:
— Я всегда
догадывался, что с тобой что-то
не так. Я-то думал, это
потому, что ты — иностранец,
— он покачал головой, как
бы осуждая себя за что-то,
— но в глубине души
я понимал, что это не
так. И все же я
чувствовал, что тебе можно верить,
и верил.
— Как тогда, когда
ты пошел со мной за
вербеной?
— Да, как тогда. Теперь
ты наконец можешь мне сказать,
на кой черт это было
нужно?
— Для того, чтобы защитить
Елену. Я не хотел, чтобы
Дамон находился рядом с ней.
Но, сдается мне, она-то как
раз была не против, —
выговорил Стефан с плохо скрываемым
ядом в голосе.
Мэтт обернулся.
— Не
суди ее, пока не разберешься
в ситуации. Я тебя очень
прошу.
Стефан вздрогнул и улыбнулся довольно
безрадостно. Они с Мэттом теперь
были на равных — Еленины
бывшие. Он сомневался, что сможет
вести себя, как ни в
чем не бывало, как это
делал Мэтт. Вряд ли ему
удастся спокойно принять свое поражение,
как приличествует настоящему мужчине.
С улицы
послышался какой-то шум. Обычный человек
его бы не услышал, да
и Стефан не обратил на
него внимания, пока в сознание
не проникли звучащие слова. Он
быстро вспомнил, что натворил в
этой школе несколько часов назад,
и до него дошло, что
он совсем позабыл о Тайлере
Смоллвуде и его дружках.
Теперь он
вспомнил все в подробностях. Ужас
и стыд сдавили горло. Он
был вне себя от горя
из-за Елены, и, тем не
менее, оправданий его поступку не
было. Неужели они все мертвы?
Неужели он, недавно поклявшийся никого
не убивать, прикончил сегодня шесть
человек?
— Стефан, погоди. Что ты
творишь?
Когда ответа не последовало, Мэтт
бросился за ним из основного
здания школы на площадку.
На дальнем
ее краю, у ангара, стоял
мистер Шелби. Серое лицо дворника
исказила гримаса ужаса. Казалось, он
пытался закричать, но получался только
сдавленный хрип. Протиснувшись мимо него,
Стефан заглянул в комнату, и
тут его охватило чувство дежавю.
То,
что он увидел, напоминало комнату
Чокнутого Драчуна из благотворительного проспекта
о Доме с Привидениями, с
той разницей, что это было
не декорацией для посетителей. Это
было по-настоящему.
Повсюду лежали тела в
неестественных позах, среди щепок и
осколков стекла. Кровь была везде,
и одного взгляда хватило чтобы
понять, почему: у всех лежащих,
кроме Кэролайн, было по две
бледные дырочки на шее. У
Кэролайн их не было, но
ее глаза были абсолютно пусты.
За
спиной у Стефана часто дышал
Мэтт:
— Стефан… Елена же не…
Она не могла…
— Тихо, —
отрезал Стефан.
Он оглянулся на мистера
Шелби, но дворник, видимо, споткнулся
о свою тележку с метлами
и тряпками и теперь пытался
встать.
Стекло затрещало у Стефана под
ногами, когда он подошел к
Тайлеру и опустился перед ним
на колени.
Тот был жив.
Стефан вздохнул
с облегчением. Тайлер чуть слышно
дышал и, когда Стефан поднял
его голову, приоткрыл глаза и
невидяще уставился перед...
|
