|
Мередит были сомненья, но
они знали, что я позволю
надеть на себя наручники и
буду за тобой ползти, если
потребуется».
Елена обернулась к Деймону в
багровой темноте, и добавил:
«Ведь и
ты раз за разом жертвовал
собой», — она обвила его
руками, дотронулась до зажившей спины,
чтобы было совершенно ясно, что
она имеет в виду.
— Это
было ради тебя, — резко
сказал Деймон.
— На самом деле
нет, — ответила Елена. —
Подумай об этом. Если бы
ты не согласился на Наказание,
мы могли бы сбежать из
города, но тогда уже не
смогли бы помочь Стефану. Если
разобраться, то все, что ты
делал — ты делал ради
Стефана.
— Если разобраться, то в
первую очередь именно из-за меня
Стефана посадили сюда, — устало
сказал Деймон. — Оказывается, даже
сейчас мы не называем вещи
своими именами.
— Сколько можно, Деймон,
— проговорила Елена, чувствуя смертельную
усталость, — ты был одержим,
когда позволил Шиничи уговорить тебя
на это. Может быть, нужно,
чтобы кто-нибудь снова овладел твоим
разумом — слегка, — просто
чтобы ты вспомнил, как это…
Каждая
клетка Деймона дрогнула от этой
идеи.
Но вслух он только проговорил:
—
Ты знаешь, что есть кое-что,
что каждый из нас упустил:
обо всем известной истории о
двух братьях, которые одновременно убили
друг друга и стали вампирами,
из-за того, что встречались с
одной и той же девушкой.
—
Что? — сказала резко Елене,
пораженная своей усталостью, — Деймон,
что ты имеешь в виду?
—
То, что я сказал. Тут-то
вы все кое-что упустили. Ха.
Может быть, Стефан даже не
понимает. Я эту историю вам
рассказывал еще и еще раз,
но никто не ловит ее
смысл, — Деймон отвернулся.
Елена придвинулась
к нему ближе, слегка, так,
что он мог почувствовать запах
ее духов, это было эфирное
масло роз этим вечером.
— Деймон
расскажи мне. Расскажи мне, пожалуйста!
— Деймон поворачивался к ней,
как раз в тот момент,
когда носильщики остановились.
У Елены была
только секунда на то чтобы
вытереть лицо, и занавески распахнулись.
Мередит
рассказала им все мифы о
Блоддьювед, который она нашла во
всемирной паутины. О том, как
боги сделали ее из цветов
и оживили. О том, как
она убила своего мужа, и
в наказание за это, обречена
проводить каждую ночь в облике
совы, от полуночи до рассвета.
Но, видимо о чем-то мифы
не рассказали. Не было ни
слова о том, что она
вынуждена была жить здесь, изгнанная
из Небесного Двора в вечные
багровые сумерки Темного измерения. Так
что вполне логично, что все
ее приемы начинались в шесть
вечера. Мысли Елены перескакивали с
предмета на предмет. Она приняла
предложенный слугой бокал «Черной Магии»
и огляделась. Все женщины и
почти все мужчины на празднике
были облачены в эти хитрые
наряды, цвет которых менялся на
солнце. Елена почувствовала себя одетой
очень скромно — ведь буквально
все вокруг было окрашено в
розовые, алые или винные оттенки.
Потягивая
«Магию» из бокала, она с
удивлением обнаружила, что неосознанно ведет
себя так, как принято на
вечеринках — в знак приветствия
целует в щечку и обнимает
людей, с которыми впервые встретилась
на прошлой неделе, словно они
знакомы годами. Между тем они
с Деймоном потихоньку пробирались к
особняку, двигаясь в людском потоке
иногда по, иногда против течения.
Они
преодолели пролет белой (розовой на
солнце) мраморной лестницы, окруженной по
бокам бордюром из великолепных голубых
(фиолетовых) дельфиниумов и розовых (алых)
диких роз, и Елена остановилась.
По двум причинам: во-первых, она
хотела взять новый бокал «Черной
Магии». От первого ее щеки
слегка раскраснелись, хотя тут все
вокруг словно сияло румянцем. Елена
надеялась, что второй бокал поможет
ей забыть то, о чем
Деймон говорил в паланкине, обо
всем, кроме ключа, — и
поможет вспомнить, что волновало ее
вначале, до того, как услышала
разговор Бонни и Мередит.
— Я
думаю, нам лучше кого-нибудь спросить,
— сказала Елена Деймону, который
вдруг тихо возник рядом с
ней.
— Спросить о чем?
Елена слегка
склонилась к слуге, у которого
только что брала бокал вина:
—
Позвольте спросить, где находится главная
бальная зала Леди Блоддьювед?
Слуга выглядел
слегка ошарашенным. Потом мотнул головой
вокруг:
— Эта площадка, под навесом,
и называется Главным Бальным Залом,
— ответил он и поклонился,
нагнувшись над подносом.
Елена уставилась на
него. Потом посмотрела вокруг. Под
гигантским пологом, который казался Елене
почти капитальной крышей, и был
весь увешан прелестными фонариками в
абажурчиках, красиво подсвеченных солнцем, раскинулась
ровная зеленая лужайка — на
сотни ярдов вокруг. Она была
больше, чем футбольное поле.
***
— Не
подскажете, — обратилась Бонни к
женщине, которая явно была завсегдатаем
вечеринок Блоддьювед и которая хорошо
ориентировалась в доме, — какой
из этих залов — главный
бальный?
— О, дорогуша, это зависит
от того, что вы имеете
в виду, — с готовностью
ответила гостья. — На улице
находится Большой Бальный зал, вы
наверняка его видели, когда поднимались.
Огромный такой шатер? А в
доме есть Белый Бальный зал.
Шторы в нем...
|
