езное в этой форме. Она
действительно рыдала теперь; ее плечи
дрожали, а слезы, продолжали падать
на Стефана, который теперь поднял
одну руку, чтобы поймать хоть
одну… — Елена, — в его
голосе слышалось удивление. — Что… что?
— спросила она. — Твои слезы.
Твои слезы заставляют меня чувствовать
себя… — он смотрел на
нее снизу вверх с чем-то
вроде благоговения. Елена до сих пор
не может остановить плач, хотя
знала, что она успокоила его
гордое сердце и сделала что-то
еще. — Я не понимаю. Он поймал
одну из ее слез и
поцеловал ее. Потом он посмотрел
на нее с блеском в
его глазах. — Тяжело говорить, моя
маленькая любовь… Тогда зачем слова, подумала
она, продолжая плакать, но, спустившись,
таким образом, она дышала чуть
повыше его горла. — Это просто…
они не слишком щедры с
закусками тут, — сказал он
ей. — Как ты догадываешься.
Если бы ты не помогала
мне, я был бы мертвецом
к этому времени. Они не могут
понять, почему я еще им
не являюсь. Так они —
они погибнут прежде, чем доберутся до
меня, иногда, ты видишь… Елена подняла
свою голову, и на сей
раз слезы чистого гнева упали
прямо на его лицо: — Где
они? Я убью их. Не
говори мне, что я е
смогу, потому что я найду
дорогу. Я найду способ убить
их, хотя и нахожусь в
этом мире. Он покачал головой: — Ангел,
ангел, ты не видишь? Ты
не должна убивать. Потому что
твои слезы, слезы чистейшего создания. Она
покачала головой: — Стефан, любой знает,
что я не чистейшее создание. —
Чистейшее создание, — продолжал Стефан,
даже не отвлекаясь на ее
возражение, — может вылечить от
всех скорбей. И я был
болен сегодня, Елена, хоть я
и пытался это скрыть. Но я
исцелен сейчас! Совсем как новенький!
Они никогда не будут в
состоянии понять, каким образом это
могло произойти. — Ты уверен? — Посмотри
на меня! Елена взглянула на него.
Серое, осунувшееся лицо Стефана теперь
выглядело иначе. Обычно он был
бледен, но сейчас его тонкие
черты порозовели, как будто он
стоял перед костром и свет
отражался от изящных очертаний любимого
лица. — Это… сделала я? —
она вспомнила первые капельки слез
— они выглядели как кровь
на его лице. Не как
кровь, поняла она, а как
естественный оттенок, опускаясь на его
лицо и освежая его. Она
не могла скрывать свое лицо
у его шеи, она подумала:
«Я рада. О, как я
рада. Но я хотела, чтобы
мы могли касаться друг друга.
Я хочу чувствовать твои руки,
обнимающие меня». — По крайней мере,
я могу смотреть на тебя,
— прошептал Стефан, и Елена
знала, что даже это, как
вода в пустыне для него. —
И, если я мог коснуться
тебя, то положил бы руку
вот здесь, у талии и
поцеловал тебя сюда и сюда. Какое-то
время они говорили друг другу,
обычные слова влюбленных, смотря и
слушая друг друга. А потом
Стефан тихо и твердо попросил
рассказать ему все про Деймона,
с чего они и начали.
В настоящее время Елена была
достаточно хладнокровна, чтобы рассказать ему
об инциденте с Мэттом, без
представления Деймона как злодея. — Стефан,
Деймон действительно, как умеет, защищает
нас. Она рассказала ему о двух
вампирах, которые следили за ними,
и как поступил Деймон. Стефан просто
пожал плечами и сказал сухо: —
Большинство карандашами пишут; а Деймон
ими людей списывает. Он добавил: — А
твоя одежда испачкалась?.. — Поскольку я
услышала, громкий шум, когда Мэтт
упал на крышу автомобиля, —
сказала она. — Но, честно
говоря, в это время он
пытался угрожать Деймону самодельным колом.
Я подсказала ему избавиться от
нее. Она шепотом добавила: — Стефан, я
не против того, что Деймон
и я сейчас должны проводить
много времени вместе. Это ничего
не меняет между нами. — Я
знаю. И удивительно то, что он
действительно знал. Елена купалась в
теплоте его доверия к ней. После
этого, они «коснулись» друг друга,
Елена невесомо прижалась к изогнутой
руке Стефана… И это было
счастье. А затем мир во
всей вселенной вздрогнул при звуке
оглушительного хлопка. Это дернуло Елену.
Он исходил не отсюда, мира
любви и доверия, и сладостного
разделения каждой частички ее души
со Стефаном. Это началось снова,
чудовищное гудение, что страшно напугало
Елену. Она бесполезно схватилась за
Стефана, который с беспокойством смотрел
на нее. Он не слышал
звук, который, как она поняла,
был у нее в голове.
Потом стало еще хуже. Она
была вырвана из объятий Стефана
и понеслась назад через предметы,
все быстрее и быстрее, пока
не очутилась в своем теле. При
всем своем нежелании она осела
в совершенно твердом теле, что
до сих пор было единственным,
что она знала. Она упала
в него и растворилась, затем
она села и услышала Мэтта,
который стучал в окно. — Прошло
два часа, как ты пошла
спать, — сказал он, когда
дверь открылась. — Но я
понял, что тебе это нужно.
С тобой все в порядке? —
Ах, Мэтт, — простонала Елена. На
мгновение казалось, что она не
сможет удержаться от слез. Но
потом она вспомнила улыбку Стефана.
Елена моргнула, заставляя себя иметь
дело с ее новой ситуацией.
Она не видела Стефана уже
достаточно долго. Но ее ...
|