|
ам, а Шар просто записывает.
—
Получается, можно всегда помнить что-то
и пересматривать снова и снова,
как кино? — спросила Елена.
Она теребила свою вуаль, закрывая
лицо от Деймона, и думала
о том, что можно было
бы отдать Звездный Шар Аларику
и Мередит перед их свадьбой.
—
Нет, — сказал Деймон угрюмо.
— Не так. Во-первых, воспоминания
уходят от тебя, мы говорим
об игрушке китцуна, помнишь? Если
шар заберет что-то у тебя,
ты сама уже не будешь
ничего помнить об этом событии.
Во-вторых, «запись» на шаре постепенно
исчезает, от времени, из-за использования,
и еще каких-то факторов, которые
никому до конца не известны.
В любом случае, шар становится
мутным, ощущения, слабеют, и, в
конце концов, остается простой хрустальный
шарик.
— Но тот бедный мужчина
продавал день своей жизни! Прекрасный
день! Я думаю, он хотел
бы сохранить его.
— Ты его
видела.
— Да.
Елена снова представила себе
грязного, измученного, серолицего старика. При
мысли о том, что когда-то
он был тем самым смеющимся,
счастливым молодым Джоном, которого она
ощутила благодаря Шару, девушка почувствовала,
словно по спине провели кубиком
льда.
— Как грустно! — продолжила
она, имея в виду совсем
не воспоминание.
Однако Деймон не следил
за ее мыслями:
— Да, —
сказал он. — Здесь много
жалких стариков. Они заработали себе
свободу от рабства, а, может,
их благородный хозяин умер… в
любом случае, вот как они
заканчивают свои дни.
— Но как
же Звездные Шары? Они сделаны
только для бедняков? Богачи могут
отправиться на Землю и узнать,
что такое настоящий летний день,
так?
Деймон невесело усмехнулся:
— О, нет,
они не могут. Большинство из
них привязано к этому месту.
Он
так странно произнес слово «привязано»…
Елена
решила уточнить:
— Слишком заняты для
того, чтобы отправиться в отпуск?
—
Слишком заняты, слишком могущественны, чтобы
пройти сквозь защитные заклинания, оберегающие
Землю, слишком обеспокоены тем, что
их враги могут сделать в
их отсутствие, слишком немощны физически,
слишком известны, слишком мертвы…
— Мертвы?
— казалось, что Елену вот-вот
окутает зловонный туман, он которого
несет мертвечиной.
Деймон одарил ее одной
из своих дьявольских ухмылок:
— Забыла,
что твой бойфренд сам не
слишком живой? И то же
самое относится к твоему благородному
господину? Большинство людей после смерти
отправляются на другие уровни: гораздо
выше или гораздо ниже того,
где мы сейчас находимся. Это
место для плохих, но это
только самый верхний уровень. Еще
ниже… что ж, никто не
хочет попасть туда.
— Ад? —
выдохнула Елена: — Мы в
Аду?
— Скорее — Лимбо, по
крайней мере, то место, где
мы сейчас находимся. Кроме того,
есть еще «Другая Сторона».
Он кивнул
в сторону горизонта, где все
еще заходило солнце.
— Другой город,
в котором ты, возможно, провела
свои «загробные каникулы».
Здесь его называют
«Другая Сторона», но могу поделиться
с тобой двумя слухами, которые
донесли мои информаторы: там они
называют свой город «Небесный Двор»,
и над ним чистое голубое
небо, с которого всегда светит
солнце.
— Небесный Двор… — Елена
забыла, что говорит вслух.
Перед ее
мысленным взором уже шествовали дамы,
рыцари и маги, она представила
место, похожее на Камелот. Произнесенные
слова вызвали ноющую тоску и…
нет, не воспоминания, но уверенность
в том, что память о
чем-то спрятана за дверцей внутри
ее головы. Однако эта дверца
была надежно заперта, и все,
что Елене удавалось разглядеть сквозь
замочную скважину — это множество
женщин похожих на Стражницу: высокие,
золотоволосые, голубоглазые. Среди них выделялась
одна, она была гораздо ниже
остальных, словно ребенок рядом со
взрослыми, она подняла голову и
встретилась взглядом с Еленой.
Паланкин двигался
прочь от базара, направляясь в
еще большие трущобы, которые Елена
осматривала, бросая быстрые взгляды по
обеим сторонам паланкина из-под скрывающей
ее вуали.
Они выглядели так же,
как земные трущобы, только еще
хуже. Дети, волосы которых стали
рыжими в лучах заходящего солнца,
толпились возле носилок и протягивали
руки в универсальном просительном жесте.
У Елены внутри все сжималось
от осознания того, что она
не может дать им ничего
действительно ценного.
Она хотела бы построить
тут дома, позаботиться о том,
чтобы у детей всегда была
еда и чистая вода, дать
им образование, и будущее, в
которое можно было бы смотреть
с надеждой. Но, поскольку она
понятия не имела, как обеспечить
им все это, она лишь
наблюдала, как они уносятся прочь
с такими сокровищами как ее
жевательная резинка «Джуси Фрут», расческа,
блеск для губ, бутылочка воды
и серьги. Деймон только качал
головой, но не пытался остановить
ее, пока Елена не потянулась
к кулону с лазуритом и
бриллиантом, который подарил Стефан.
Она плакала,
пытаясь расстегнуть замок, когда веревка,
охватывающая ее запястья, неожиданно дернулась.
—
Хватит, — сказал Деймон.
— Ты
ничего не понимаешь.
— Мы еще
не пересекли черту города. Почему
бы тебе не посмотреть на
архитектуру, вместо того, чтобы беспокоиться
...
|
