|
умрет. На счет ребенка
я не уверен. Из-за произошедшего
он может родиться с отметинами,
возможно, исполосованный родимыми пятнами, а
может все обойдется. Но только
при двух условиях: еда и
отдых, — Брови доктора Меггара
повторили свое путешествие вверх и
вниз, словно он хотел бы
сказать это в лицо самому
Старому Дрозне. — Она должна
поправиться.
— Тогда позаботьтесь сперва о
Елене, — произнес Деймон
— Нет,
нет! — она оттолкнула доктора
прочь.
Он походил на хорошего человека,
но очевидно в этих местах,
«хозяева» были «хозяевами» — и
Деймон был более властным и
пугающим, чем обычно. Но не
в этот момент, не для
Елены. В этот момент она
не заботилась о себе. Она
дала обещание (дала слово) —
и слова доктора означали, что
она могла бы сдержать его.
Именно это сейчас ее волновало.
Вверх
и вниз, вверх и вниз.
Брови
доктора Меггара выглядели словно две
гусеницы, вытянутые в упругую струну.
Одна немного отставала позади другой.
Понятное дело, поведение, которое он
наблюдал, было неправильным, и даже
подлежало серьезному наказанию. Но Елена
едва отметила это где-то на
периферии сознания, так же, как
она не обращала внимания на
Деймона.
— Помогите ей, — настойчиво
сказала она, и увидела, как
брови доктора подскочили, словно были
нацелены на потолок.
Она позволила вырваться
своей ауре. Слава Богу, не
полностью, но вырвавшаяся волна была
подобна вспышке молнии в комнате.
И доктор, который не был
вампиром, а лишь обычным гражданином,
заметил это. И Лакшми заметила
это; даже Ульма беспокойно зашевелилась
на столе для осмотра.
«Мне нужно
быть более осторожной», подумала Елена.
Она
бросила быстрый взгляд на Деймона,
по которому она могла бы
сказать, что он вот-вот взорвется.
Слишком много эмоций, слишком много
крови в комнате, и адреналин
после убийства все еще пульсировал
в его крови. Откуда она
все это знает? Также она
поняла, что Деймон полностью не
контролировал ситуацию. Она ощущала вещи
непосредственно из его ума. Лучшее,
что можно сделать — это
быстро вывести его.
— Мы подождем
снаружи, — сказала она, хватая
его руку, что повергло доктора
Меггара в шок.
Даже красивые рабы,
не позволяли себе таких действий.
—
Тогда идите и ждите во
внутреннем дворе, — сказал доктор,
тщательно следя за выражением своего
лица и говоря куда-то в
пространство между Деймоном и Еленой.
—
Лакшми, дай им бинты, что
они смогли остановить кровотечение у
молодой девушки.
Затем возвращайся; ты мне
можешь помочь. Только один вопрос,
— добавил он, когда Елена
и остальные выходили из комнаты.
— Как ты узнала, что
эта женщина беременна? Какого рода
заклинания смогли тебе сказать это?
—
Нет никакого заклинания, — просто
сказала Елена. — Любая женщина,
посмотрев на нее должна понять
это.
Она увидела, как Бонни бросила
на нее обвинительный взгляд, но
Мередит сохранила непроницаемое выражение лица.
—
Тот ужасный рабовладелец — Дрогси,
или как там его, наносил
удары спереди, — сказала Елена.
— И посмотрите на эти
глубокие раны.
Она поморщилась, глядя на
две полосы, пересекающие грудь Ульмы.
—
В этом случае, любая женщина
попыталась бы защитить свою грудь,
но эта пробовала прикрыть свой
живот. Это означало, что она
беременна, и, несомненно, в недалеком
будущем вы в этом убедитесь.
Брови
доктора Меггара опустились одновременно —
а потом он взглянул на
Елену, словно глядя через очки.
Затем
он медленно кивнул:
— Возьмите бинты
и остановите кровотечение у себя,
— сказал он Елена, а
не Деймону.
Несомненно, рабыня она или
нет, она заслужила определенное уважение
с его стороны.
С другой стороны,
Елена, казалось, потеряла связь с
Деймоном — или, по крайней
мере, он отключил свой ум
от ее весьма преднамеренно…
В приемной
доктора он повелительным жестом указал
Бонни и Мередит.
— Ждите в
этой комнате, — сказал он
— нет, он приказал. —
Не выходите, пока не вернется
доктор. Держите дверь запертой, не
позволяйте никому проникнуть внутрь.
— Хорошо.
—
Елена, идем со мной в
кухню, там черный выход. Я
не хочу, чтобы меня беспокоили,
если только разгневанная толпа не
будет угрожать поджогом дома, понятно?
Вам обеим?
Елена видела, как Бонни
была готова выпалить: «Но у
Елены все еще течет кровь!»,
а Мередит глазами и бровями
спрашивала совет, должно ли или
нет сестринство Велоцераптора немедленно организовать
бунт.
Они все знали План «А»
для исполнения задуманного: Бонни должна
броситься на руки Деймону, неистово
рыдая или страстно целуя его,
что лучше подойдет по ситуации,
в то время как Елена
и Мередит подойдут к нему
сзади и… ну, сделают что-нибудь,
что должны сделать. Елена одним
молниеносным взглядом категорически отклонила это.
Однозначно Деймон был зол, но
она чувствовала, что он больше
злился на Дрозне, чем на
нее. Кровь действительно взволновала его,
но он уже привык контролировать
себя в кровавых ситуациях.
А ей
нужна была помощь в лечении
ран, которые теперь начинали сильно
болеть, с пор как она
узнала, что женщина выживет и
даже сможет выносить своего ребенка.
Но если у Дей...
|
