|
ь наверху, в тихом номере
для новобрачных.
«Дорогой Дневник, О боже,
мне нужна помощь! О, Стефан
— ты нужен мне. Мне
нужно, чтобы ты простил меня.
Ты нужен мне, чтобы я
оставалась здравомыслящей. Я провела слишком
много времени с Деймоном, и
я полностью эмоционально готова убить
его или… или… я не
знаю. Знать. Я не знаю!
Мы вместе, словно кремень и
трут — Боже! Мы как
бензин и огнемет! Пожалуйста, услышь
меня, помоги мне и спаси
меня… от самой себя.
Каждый раз,
когда он даже произносит мое
имя…»
— Елена, — голос позади
Елены заставил ее подскочить.
Она захлопнула
дневник и обернулась:
— Да, Деймон?
—
Как ты себя чувствуешь?
— О,
замечательно. Прекрасно. Даже моя нога
лу… То есть, я полностью
в порядке. А как ты?
—
Я… достаточно хорошо, — сказал
он с улыбкой, и это
была настоящая улыбка, а не
попытка управлять ею, и не
оскал, который превратится во что-то
еще в следующую секунду.
Это была
просто улыбка, взволнованная и грустная.
Так или иначе, Елена не
замечала печали, пока она не
вспомнила об этом позже. Она
просто внезапно почувствовала, что ничего
не весит, что, если она
потеряет связь с собой, она
будет в высоте на несколько
миль, прежде чем кто-нибудь сможет
остановить ее — также далеко,
как до лун этого безумного
места.
Своей нетвердой улыбкой она управляла
им:
— Хорошо.
— Я пришел, чтобы
поговорить с тобой, — сказал
он, — но… сначала…
В следующий
момент, так или иначе, Елена
оказалась в его руках.
— Деймон
— мы не можем продолжать…
— она мягко попыталась отстраниться.
— Мы действительно не можем
продолжать делать это, ты знаешь.
Но
Деймон не отпускал ее. Было
что-то в том, как он
держал ее, это одновременно и
пугало ее, а с другой
стороны заставляло плакать от радости.
Она сдержала слезы.
— Все в
порядке, — сказал мягко Деймон.
— Не стесняйся, плачь. Ситуация
в наших руках.
Кое-что в его
голосе напугало Елену. Это было
не то полу радостное состояние,
напугавшее ее минуту назад, а
было совершенно страшно. Это потому
что он напуган, — внезапно
подумала она в удивлении. Она
видел Деймона, злым, задумчивым, холодным,
дразнящим, обольстительным, даже подавленным, стыдящимся
— но она никогда не
видела его чем-то напуганным. Ее
разум с трудом мог поверить
в это. Деймон… напуган… за
нее.
— Это из-за того, что
я вчера сделала, не так
ли? — спросила она. —
Они собираются убить меня?
Она была
удивлена тем, как спокойно она
сказала это. Она не чувствовала
ничего кроме неопределенного беспокойства и
желания успокоить Деймона.
— Нет! —
он держал ее на расстоянии
вытянутой руки, вглядываясь. — По
крайней мере, не до того,
как они убьют меня Сейджа
— и всех людей в
этом доме тоже, если я
знаю их.
Он остановился, словно задыхаясь,
— что не было возможным,
— напомнила себе Елена. «Он
тянет время», — подумала она.
—
Но это то, что они
хотят сделать, — сказала она.
Она
не знала, почему она была
настолько уверена. Возможно, она понимала
кое-что телепатически.
— У них есть…
они угрожали, — медленно говорил
Деймон, — это не имеет
отношения к Старому Дрозне на
самом деле, я полагаю, что
убийства происходят здесь постоянно и
победитель получает все. Но, видимо,
за ночь твои слова облетели
весь город. Рабы из соседних
поместий отказываются повиноваться своим хозяевам.
Суматоха по всему кварталу трущоб,
и они боятся того, что
будет, если в других кварталах
узнают об этом… Что-то нужно
сделать как можно скорее, или
целое Темное Измерение может взорваться,
как бомба.
Как раз когда Деймон
говорил, Елена могла услышать отголоски
того, что ему сказали люди
из толпы у дома доктора
Меггара. Они были также напуганы.
Возможно, это могло быть началом
чего-то важного, Елена думала, что
ее ум, парит далеко от
ее собственных маленьких проблем. Даже
смерть не была бы слишком
высокой ценой, чтобы заплатить и
освободить этих несчастных людей от
их демонических владельцев.
— Но это
не то, что произойдет! —
сказал Деймон, и Елена поняла,
что все мысли отразились на
ее лице.
В голосе Деймона было
подлинное мучение:
— Если бы у
нас был план, если бы
были лидеры, которые могли бы
остаться здесь и наблюдать за
революцией — если мы могли
даже считать этих лидеров достаточно
сильными, чтобы сделать это тогда,
был бы шанс. Вместо этого,
всех рабов наказывают всюду, где
распространилось слово. Их мучают и
убивают лишь из подозрений о
том, что они симпатизируют тебе.
Их владельцы демонстрируют это по
всему городу. И все становиться
только хуже.
Сердце Елены, которое парило
от мечты что-то изменить, ухнуло
вниз на землю и она,
испуганная, смотрела в черные глаза
Деймона.
— Но мы должны остановить
это. Даже если я должна
умереть.
Деймон придерживал ее рядом с
собой.
— Ты и Бонни и
Мередит.
Его голос казался хриплым.
— Много
людей видело вас троих вместе.
Многие люди теперь видят Вас
троих нарушителями спокойствия.
Сердце Елены похолодело.
Возможно, худшей вещью было то,
что она могла видеть с
точки зрения раба, что, если
бы один инцидент такой д...
|
