|
ось, удовлетворила ее. Она взяла
ручки и цветные карандаши с
видом ребенка добравшегося до любимой
игрушки.
— Вот оно, — сказала
она, дорисовывая карандашом линии то
тут то там, но, держа
книгу так, чтобы девочки могли
все видеть.
— О, Боже! —
прокричала Бонни в шоке, и
даже Елена почувствовала, что ее
глаза расширяются от удивления.
Девушкой на
эскизе определенно была Мередит, с
волосами, наполовину забранными наверх, но
какое платье было на ней,
какое платье! Черное, как эбеновое
дерево, без бретелек, оно плотно
прилегало к длинной стройной фигуре
прекрасно изображенной на эскизе, оно
подчеркивало все изгибы и а
вырез, который, по мнению Елены,
назывался «милое сердечко», увеличивал грудь,
которая походила на сердечко-валентинку.
Оно облегало
фигуру до колен, где начинало
сильно расширяться.
— Платье «Русалки», —
объяснила Леди Ульма, удовлетворенная своим
эскизом. — А вот и
оно, — добавила она, и
несколько швей вошли в комнату,
неся чудесное платье.
Теперь, девушка смогли
увидеть материал, которым оказался шикарный
черный бархат, усеянный маленькими, металлическими
золотистыми блестками. Елена подумала, что
это выглядело как ночное небо
с тысячами звезд.
— И с
этим ты будешь носить этот
большой черный оникс и золотые
серьги. Этот оникс и золотые
гребешки, для поддержания прически, и
еще браслеты и кольца, которые
Люсьен сделал специально для этого,
— продолжила Леди Ульма.
Елена осознала,
что, должно быть несколько минут
назад, в комнату вошел Люсьен.
Она
улыбнулась ему, и затем ее
взгляд упал на трехъярусный поднос,
который он держал.
На верхнем ярусе,
в оправе из слоновой кости
лежало два оникса, еще там
был бриллиантовый браслет и кольцо
с алмазом, от вида всего
этого она чуть не упала
в обморок.
Мередит осматривала комнату, как
будто она присутствовала на чьем-то
личном разговоре, и не знала
куда деться. Тогда она перевела
взгляд от платья на драгоценности
и снова на Леди Ульму.
Мередит была не из тех,
кто легко терял самообладание. Но
она просто подошла к Леди
Ульме и крепко обняла ее,
затем пошла к Люсьену и
осторожно положила свою руку на
его плечо. Было ясно, что
она не могла говорить.
Бонни глазами
знатока изучала эскиз:
— Эти парные
браслеты были изготовлены специально для
этого платья, не так ли?
— спросила она с заговорщицким
видом.
К удивлению Елены Леди Ульма
была смущена. Она медленно произнесла:
—
Правда в том… в том,
что мисс Мередит… раб. Все
рабы обязаны носить своего рода
символические наручники, когда находятся вне
своего поместья.
Она отвела глаза и
уставилась в полированные деревянные половицы.
Ее щеки порозовели.
— Леди Ульма,
пожалуйста, не думайте что это
важно для нас.
Глаза Леди Ульмы
сверкнули, когда она подняла голову:
—
Не важно?
— Ну, — сказала
Елена, — это действительно неважно…
потому что, с этим ничего
нельзя поделать, не сейчас.
Конечно, для
слуг не были секретом необычные
отношения между Деймоном, Еленой, Мередит
и Бонни. Даже Леди Ульма
не понимала, почему Деймон не
освобождает девушек, только на случай
что что-то может случиться или
Небесные Стражи воспрепятствуют этому. Но
девушки заняли твердую позицию на
этот счет; по их мнению,
это принесло бы неудачу всему
их делу.
— Ну, в любом
случае, — трещала Бонни, —
я думаю, что наручники красивые.
Я имею в виду, что
едва ли она могла найти
что-то более совершенное для этого
платья, не так ли? Это
был удар по профессиональным чувствам
дизайнера. Люсьен скромно улыбнулся, и
Леди Ульма одарила его любящим
взглядом. Лицо Мередит еще пылало.
—
Не знаю, как и благодарить
вас, Леди Ульма. Я надену
это платье, и сегодня ночью
я буду кем-то другим, кем
никогда раньше не была. Еще
ты изобразила мои волосы забранными
наверх. Я никогда не носила
такую прическу, — поспешно добавила
Мередит.
— Сегодня мы поднимем твои
волосы и откроем твой прекрасный
лоб с широкими бровями. Это
платье подчеркнет твои красивые плечи
и руки. Преступление — прикрывать
их днем или ночью. А
прическа подчеркнет твое экзотическое лицо,
а не скроет его! —
твердо сказала Леди Ульма.
«Хорошо», —
подумала Елена. Они отвлекли ее
от предмета, символизирующего ее рабство.
—
Мы нанесем тебе легкий макияж
— бледно-золотые тени на веки
и тушь, чтобы удлинить ресницы.
Немного золотистого блеска на губы,
но никаких румян; я не
думаю, что они нужны молодой
девушке. А твоя оливковая кожа
прекрасно дополнит картину.
Мередит беспомощно посмотрела
на Елену.
— Я обычно не
ношу макияж, — сказала она,
но они обе понимали, что
она побеждена. Задумка Леди Ульмы
воплотится в жизнь.
— Не называйте
это платье «Русалка», ему больше
подходит «Сирена», — проговорила Бонни
с энтузиазмом.
— Но нам лучше
навести на нее заклятье, чтобы
держать подальше морячков-вампиров, — к
удивлению Елены, Леди Ульма кивнула.
— Моя подруга швея послала
за жрецом, чтобы тот благословил
всю одежду, и она оберегала
вас от того, чтобы вы
не стали жертвами вампиров. Если
конечно вы разрешите? — она
взглянула на Елену и т...
|
